— А вот и наша избушка! На ножки внимания не обращай, она приседать умеет. От бабки мне в наследство досталась, вместе с придурочным котом…

Про придурочного кота эльф мог бы и не предупреждать. Громкие вопли, смутно напоминающие мяуканье, Светка услышала еще до того, как они вышли из лесу на небольшую обжитую полянку, в центре которой красовалась избушка. Она словно сбежала на своих куриных ножках из славянских народных сказок про Бабу-ягу.

Светка два плюс два сложила не сразу. Сперва отвлеклась на разглядывание ожившего чуда. Попадание в другой мир ее лишь расстроило, но почти не удивило, а вот умеющий бегать по поляне домик конкретно впечатлил. И только вдосталь налюбовавшись, она осознала:

— А раньше в этой избушке твоя бабушка жила? Одна?

— С котом, — ворчливо, но при этом чуть-чуть заискивающе поглядывая на Светку, ответил Эльрасул. — А дед у меня из магов, — добавил он зачем-то.

Естественно, наслушавшись страшных историй на поляне, девушка сразу же заинтересовалась:

— Он у тебя тоже эльф? А особенности у него какие-то есть? Домик особенный или питомец домашний?

У Светки засвербила в голове шальная мысль, что все местные маги — выходцы из сказок, и ей очень хотелось подтверждения своим подозрениям.

— Домик… — снисходительно и явно гордясь, протянул парень.

Беседовали они стоя почти в паре метров друг от друга, без шансов даже на случайное соприкосновение. Однако Светка уже не смотрела на эльфа так, словно собиралась его прибить на месте. Три года или несколько месяцев, но пожить в его избушке придется, а худой мир всегда лучше доброй ссоры.

— У деда моего замок в горах! Правда, прислуга там не совсем живая, скелетики в основном. Я там мелким иногда бывал, то с бабкой, то с матерью. В первый раз испугался жутко!

Эльрасул, чувствуя Светкин интерес, заливался соловьем, описывая и свои впечатления от дедова замка, и то, как там все устроено.

— Живых людей дед не очень любит. Говорят, только мать мою баловал, но она от него сбежала на другие острова. А меня бабке какая-то огромная белая птица принесла, завернутого в платок. На шее мамин медальон, а в платке записка с именем.

— Аист… — довольно заулыбалась Светка. — Тебя, скорее всего, принес аист. А маму твою, случайно, не Василиса звали?

— Нет, но бабка ее иногда до Васиэль сокращала. — Эльрасул напрягся, с подозрением разглядывая девушку. Разволновавшись, он даже шагнул в ее сторону, но Светка тут же отступила.

Ей нужно было переварить тот факт, что ее новый знакомый — внук Бабы-яги и сын Василисы, но при этом еще и эльф. Тем более дед у него — некромант (а как иначе объяснить страсть к ожившим скелетам?), живущий в замке…

— И смерть его на конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце…

— Откуда?.. — Эльрасул, заметно побледнев, сразу сообразил, что едва не проговорился, и быстро исправился: — Кто ты такая?!

Глядя на испуганного парня, еще совсем недавно брюзжавшего о том, что ему придется разоряться ей на одежду, и силком привязавшего ее всего лишь за переделанное на скорую руку имя, Светка позволила себе недолго позлорадствовать. Представила, как она уверенно объявляет, что знает все про его семью и сможет легко уничтожить его деда-некроманта, и ощутила приятное, сладкое такое послевкусие.

Вот только девушка еще в детстве успела понять: знание о том, что сможешь в любой момент отомстить, гораздо слаще самой мести. Знание можно смаковать, и на его основе воображать, как ты все провернешь, снова и снова. А вот если пошел и отомстил, то смаковать останется лишь воспоминания, которые постепенно угаснут.