Оксана вяло удивилась бесцеремонности своего заместителя по областной больнице, вломившегося в кабинет без стука, но потом сообразила, что он, наверное, стучал, это она не услышала. Травяной чай (корень валерианы, пустырник, мята), который она вот уже две недели поглощала галлонами, от бессонницы совершенно не помогал, минувшей ночью Оксана впервые приняла веронал и теперь могла оценить побочные эффекты: тяжесть и шум в голове, проблемы со слухом, замедленная реакция.

— Садитесь, Олег Евгеньевич. Слушаю вас.

Между ними не было особой симпатии — Вольская недолюбливала мужчин, чересчур активно эксплуатирующих свое мужское обаяние, а Черепанов чувствовал себя неуютно в обществе «железных» леди, — но они уважали друг друга за высокий профессионализм и понимали, что хорошо дополняют друг друга в команде.

— Заранее прошу прощения, если вам покажется, что я лезу не в свое дело и нарушаю субординацию… — Олег Евгеньевич замялся и, казалось, полностью переключил внимание на собственные пальцы, которые переплел в замок и теперь нервно сжимал и разжимал, но довольно быстро собрался с мыслями и заставил себя продолжать: — Забудьте на минуту, что вы начальник, а я подчиненный, что мы коллеги. Отнеситесь к моим словам, как пациент к совету врача. Я настоятельно рекомендую вам взять отпуск и лечь на медицинское обследование. За последние две-три недели вы сильно потеряли в весе и постарели лет на десять. Налицо все признаки серьезного нервного расстройства. В таком состоянии просто нельзя оперировать. Как и руководить персоналом, отвечающим за здоровье людей.

— Не поняла. Вы что же, собираетесь отстранить меня от должности?

Оксана надеялась, что ее реплика прозвучит иронично, но сама поморщилась от резкости своего тона. Однако Олег разгадал ее намерение и ответил шутливо:

— Вы же знаете, как давно я мечтаю о вашем кресле. К сожалению, трудовое законодательство совсем не заботится о нас, карьеристах. А как было бы здорово, если бы нам дали полномочия отправлять в отставку своих непосредственных начальников! — Оксана натянуто улыбнулась, и ее заместитель тут же сменил тон: — Извините, Оксана Яновна, но как врач вы не можете не понимать, что я прав. Спасибо, что выслушали. У меня все.

Олег встал, шагнул к двери и уже повернул ручку, когда она, справившись с раздражением, его окликнула:

— Куда же вы, Олег Евгеньевич? Сказав «а», нужно говорить и «б». Если вы отстраняете начальницу от работы, придется вам принять у нее дела.

Домой Оксана добиралась на такси. Последние дни она держалась только благодаря работе и теперь, написав заявление об отпуске, чувствовала себя так, словно ее отключили от источника питания. Силы кончились. А страх остался. И отвлечься больше было не на что — Оксана осталась с ним один на один. От Гуляева третий день не было вестей. Она, конечно, не ждала от него быстрого результата, понимая, что отправила его «туда, не знаю куда», но надеялась, что он будет держать ее в курсе своих поисков. Его молчание казалось ей зловещим. А позвонить ему сама она боялась. Это она-то, Оксана Вольская, всегда ненавидевшая неопределенность! Предскажи ей кто-нибудь месяц назад, что она будет вести себя, словно нервная барышня со страусиными замашками, Оксана от души посмеялась бы. Теперь ей было не до смеха.

«Еще немного, и я стану образцовым пациентом психушки, — припугнула она себя, когда шарахнулась от пустого лифта, открывшего двери. — Нужно немедленно брать себя в руки. Сейчас поднимусь в квартиру, выпью пятьдесят грамм для храбрости и позвоню Сергею. Если у него нет новостей, поеду к Турусовым и вытряхну из Марины всю правду».

Но воплотить в жизнь этот смелый план ей не довелось. Гуляев ждал ее на лестничной площадке.

— Я позвонил в больницу, и мне сказали, что ты поехала домой, — объяснил он, предупреждая ее вопрос. — Мне нужно многое тебе рассказать, Оксана. Только дай слово, что не упадешь в обморок, пока не выслушаешь меня до конца.

— Постараюсь, — пообещала она, нервно перебирая ключи. — Я так понимаю, что у тебя плохие новости?

— Не совсем так. Скорее, неоднозначные. Кстати, если у тебя дома нет неотложных дел, я бы предпочел поговорить в дороге. Машина у подъезда, сударыня.

— И куда мы едем? — спросила она, убирая ключи.

— В небольшое путешествие по окрестностям Козловска. — Сергей вдавил кнопку вызова лифта, двери открылись. — Прошу. У меня есть надежда, что мы обнаружим Марьяну или ее следы в одной из ближних деревень. Подробности, если позволишь, в машине.

Подождав, пока она устроится (не слишком, надо сказать, удобно) на сиденье «Таврии», Сергей завел мотор, бросил на Оксану оценивающе-тревожный взгляд, напомнил, что она обещала не падать в обморок, и приступил к рассказу:

— На мое счастье, Марьяна дала подруге правдивую информацию. Она действительно побывала в Козловске. Навестила свою тезку крестную и еще одну женщину, подругу бабушки, Ольгиной матери. Вполне естественные шаги, если вспомнить, что она пытается разгадать тайну своего рождения. Но кое-что оказалось для меня полной неожиданностью. Выяснилось, что Марьяна приехала в Козловск со спутником — молодым человеком, который, по свидетельству обеих женщин, всячески демонстрировал по отношению к девушке нежные чувства. Сначала я не очень удивился. Марьяна предполагала, что в Старграде ее могут ждать неприятности, вот и подстраховалась, позвала с собой воздыхателя — так я подумал.

— Но у нее не было воздыхателя. Ольга не раз жаловалась — в шутку, конечно, — что ее дочь совсем не интересуется молодыми людьми.