– А форма наша? – вскинулся Артур.

– Зачем тебе форма? Чтобы пристрелили скорее? Документ с собой? Спрячь подальше, в сапог например. Будем говорить, что мы из этого…, приюта сбежали, – хотел сказать детдома, вовремя сообразил, что их еще нет. А может и есть, но лучше не рисковать.

– Еще скажи монастыря! – фыркнул Артур. – Слишком чистые мы для беспризорников.

– Это поправимо, сейчас я тебя навозом вымажу!

Завязалась шуточная потасовка. Что-то со мной не то, адреналин подростковый так и прёт. Неужто, так образ влияет?

– Чого вы? – голос Сашки нас охладил. Пацан недоуменно уставился на нас. Сегодня он одет попроще: в потрепанную фуфайку и резиновые сапоги.

– О Сашок! – обрадовался я. – А ты нам ничего съедобного не принёс?

Мальчишка, поколебавшись, достал из-за пазухи сверток. Небольшой, видимо на нас не рассчитывал. Развернул ткань (похоже на платок), протянул мне кусок пирога. Аккуратно, чтобы не крошить разламываю его на три части. Получилось каждому с пол ладошки. Вкусно! С рыбой внутри. Но мало! Запили водой из ведра, из него, наверное, лошадь поят, но мне боятся микробов нечего. Я виртуальный, а они тем более, могут хоть из лужи пить. Мог и не кормить их, сам всё схомячить.

– Санька, мы думаем на станцию рвануть. Покажешь дорогу, чтобы ни на кого не наткнутся?

– Вид мамки будэ, – скривился малой.

– Так ты не говори. Скажешь: пришел, а нас нет. Побежал искать, увидел, что мы на станции, сели на товарняк.

– Э, я еще не согласился! – вмешался Артур сердито.

– Как хочешь, я сам пойду, – особо не расстраиваюсь. Судя по истории, мы с ним всё равно расстанемся. Обращаюсь снова к Сашке. – Так что, проводишь? Форма моя тебе останется, подрастешь чуть, как раз будет.

Пацан мнется, отводит глаза. Понятно, раз мы разделимся, то Артур может и рассказать, кто мне помог.

– Ну и фиг с вами! – Отодвигаю Артура с прохода и направляюсь во двор. С одной стороны самому безопаснее, Артур очень мало похож на сына крестьянина или рабочего – интеллигентность не скроешь. С другой – он лучше знает этот мир. Я вот ни одной молитвы так и не выучил.

Выглядываю за ворота. Никого, все попрятались. Красные начали шмон с другого края, там собаки разрываются. Вокзал должен быть в той стороне.

– Стойте, Вяземский! Я с вами!

Оборачиваюсь. Оба идут следом, оба с недовольными физиономиями.

– Нафик ты мне нужен? Чтобы за компанию расстреляли, когда ты при красных так меня назовёшь? От тебя за версту кадетом несёт!

Артур растеряно остановился. Закусил губу, глаза заблестели. Ребенок, блин.