— Какой же я тупой. — Хлопнув себя по лбу прошептал я. — А ведь и правда. Ты тогда очень плавно подвел меня именно к этому решению. Говорил, что вся твоя работа до жопы, настаивал на службе, ну а я естественно и решил… логика, чтоб ее.
— Злишься? — Спросил он у меня. В его голосе чувствовалось и вина и настороженность.
— Нет. — К собственному удивлению ответил я. — Да и есть ли смысл? Тебе же тоже, небось красивую обертку рассказали.
— Красивую. — Вынужденно признался батя и потушил уже второй окурок за разговор. — Жалеешь?
— Не. — Отмахнулся я. — Жалеть уже поздно. Сделанного, как говориться не воротишь. — Я на мгновение замялся, задумавшись, говорить или нет, но потом решил, что лучше сказать. Какая-никакая, но выйдет подстраховка. — Бать, меня по окончанию учебы сотрут. Могут сделать это даже раньше. Фиг знает, этих преподов.
— Сотрут? — Одними губами присвистнул отец. — То есть, я могу тебя больше и не увидеть?
Я в ответ лишь пожал плечами, следя за проносящимися по освещенным трассам машинами. Отец стоял рядом и точно так же смотрел на ночной город. О чем он тогда думал, мне увы не известно.
Неделя данная на отдых, пролетела, как один день. К тому разговору, мы по молчаливому согласию с батей, больше не возвращались. Зато он сам, тогда дал мне множество пищи для размышлений, чтобы я смог взглянуть на свою жизнь совершенно под другим углом. В особенности другими глазами я начал смотреть на абсолютно всех, кто меня окружал все эти годы. Учителя в школе, мама, Сонька, ее родители. Если какая-то машина, решила, что я ей для чего-то подхожу, то когда она это сделала? Когда выбрала именно меня? Может быть такое, что теракт в котором погибла мать, был позволен разведкой? Глядя, на методы обучения, невольно прихожу к выводу, что да, может. Тогда на той ли стороне я решил служить?
Сколько размышлений, а ответов нет. И не потому, что я какой-то тупой, нет может и по этой причине тоже, но мне просто не хватало информации. Зато, как ее получить я уже знал. Нужно было просто двигаться дальше по тому пути, что уже избрал. И все равно на то, что меня на него кто-то направил. Решение то было мое. Я мог, точно так же, как и те четверо парней уйти и сейчас бы жил себе спокойной жизнью. Наверно.
Да, забыл сказать, парней после инициации осталось пятнадцать. Один не смог выдержать своего испытания и погиб. Среди девушек же, потерь не было. Видимо правду говорят, что женщины легче переносят боль.
Эту неделю я провел с семьей. Ходил гулять в парк с Тамаркой, ходили в зоопарк и аквариум, в игровые детские центры. В общем я много времени уделил своей сводной сестренке. Она была доброй, искренней девчонкой. Я чувствовал, как заледеневшая за эти месяцы душа, потихоньку оттаивала рядом с ней.
С Сонькой мы не виделись, так что запланированной близости не случилось. Что удивительно, Рыжая, вообще не выходила на связь, заставив меня из-за этого нервничать. Признаюсь, я собирался даже позвонить и узнать все ли у нее хорошо, но потом пришла смска, что она просто хочет побыть с родителями, ведь не известно, как сложиться наша дальнейшая жизнь, а близость… это как раз мы всегда успеем. Спорить я не стал, но смотреть по сторонам начал внимательно. Даже невзначай прошелся мимо ее дома, убедившись, что с девушкой все в порядке. Она и вправду гуляла с мамой, о чем то разговаривая.
Когда выданный отгул закончился за мной приехал наглухо тонированный внедорожник на магнитной тяге. Год назад была создана такая технология на стыке артефакторики и инженерии. Подробностей не разглашали, да и в широкое потребление такие авто еще не поступили. Поговаривают осенью должны запустить замену наземного транспорта на летающий в трех метрах над землей. Как это будет выглядеть, даст Создатель узнаю.
Приехавшая машина, в которой к моему удивлению за рулем сидел Марк Андреевич, отвезла меня в аэропорт, где я встретился с остальными одногруппниками, проживающими в Алекснграде. Поздоровавшись со всеми, я попал в объятия своей Рыжей, которая уже передвигалась на своих двоих, без помощи посторонних предметов.
— Я соскучилась. — Заявила мне девушка.
— И поэтому не звонила? — С усмешкой ответил я, впервые отвечая на ее объятья. Девушка буквально сомлела в моих руках. Я даже почувствовал как увеличилась скорость ее сердцебиения.
— Ну, не совсем. — Слегка покраснев сказала она. — У меня дни были нерасполагающие к общению.
— Оу. — Только и смог ответить я на это заявление.
Вскоре нас посадили на военный самолет, который доставил нас один из военных полигонов. Когда наша дружная группа вышла на улицу, нас встретил холодный ветер, бросавший в лица снежные комья.
— Да, здесь околеть можно! — Возмутился Илья Панфилов, один из моих одногруппников. Он мог запомниться своей блондинистой шевелюрой, смазливым личиком, на которое были падки девушки. В боевке был твердым середнячком, зато язык у него был подвешен как следует, что помогало ему находить подход практически любому человеку, еще его отличала особая любовь к животным. Нет, без извращений. Просто он их любил, а они при виде него ластились, чтобы он их гладил и чухал.