Усилия без насилия

Расскажу еще одну историю – на этот раз уже собственную: о том, как я поняла, что не надо ломать себя. На примере моей «борьбы за женственность». Точнее, на примере того, как я от этой борьбы отказалась (и мир не рухнул). Это был важный урок принятия себя и своих условных «ограничений», которые на поверку оказались не кандалами на ногах, а источником силы.

Тема женственности сегодня активно эксплуатируется. Есть множество книг о том, как с ее помощью поправить семейный достаток, привлечь мужчину мечты и стать его музой-вдохновительницей, к ногам которой он принесет и положит весь мир. Но женственность – это не результат ношения юбок в пол и умения эффектно хлопать ресницами. Не нечто, что нужно в себе «раскрывать», изо всех сил пытаясь пробудить внутреннюю «богиню». Женственность – это всего лишь слово.

Одажды, много лет назад, я обнаружила себя ревущей на сессиях у психолога с запросом «сделайте из меня девочку, пожалуйста, я больше так не могу». «Так» – значит во всем и всегда полагаться только на себя, разочаровываться со старта, тяготеть к стилю милитари в одежде, обладать военной дисциплиной, зашкаливающим трудоголизмом и такой толщины бронями, что не знаю, как я не звенела в аэропортах.

Я чувствовала себя тотально неправильной и кривой, перекошенной на все стороны. Мне казалось, что я хочу не того, что должны хотеть девочки в моем возрасте. И, возможно, мамины вздохи о том, что в двадцать семь нужно думать о семье, а не паковать в рюкзак берцы, камуфляжные штаны и уезжать в ночь за цыганской звездой кочевой в украинские пещеры, имели под собой основания.

В глубине души я понимала, что хочу встретить мужчину сильного и смелого, с твердым характером и холодной головой. Но еще я осознавала и то, что обычно вокруг таких вьются нежные и сладкие кошечки, а я скорее женщина-лошадь, и ничего красивого, слабого и беззащитного в этом нет.

Я ходила на свидания, надевая свои лучшие платья, но уже на пятой минуте понимала: не то, не тот, и я ему тоже не нравлюсь. Встретиться на кофе, поговорить о работе – да, но не больше. Ни с одним из них я не чувствовала, что нашла свой дом.

Упертости мне было не занимать: я только тщательнее выбирала наряды, еще аккуратнее рисовала стрелки и подводила глаза, читала книги о раскрытии женственности, рекомендованные психологом, работала над «внутренней богиней» и… по-прежнему оставалась Джейн. Я не могла вытравить из себя солдата. Я честно пыталась себя сломать, но становилась только еще более помятой и гнутой.

И когда очередной мужчина сказал мне: «Ты такая офигенная, но давай останемся друзьями», я плюнула и забила. Силы притворяться закончились: я разозлилась.

Я сказала себе: катись оно все конем (там другое слово было вместо «катись») – вся эта женственность, платья, тоска по «настоящей любви» и все «богини» этого мира вместе взятые. Гори оно все огнем – я больше не хочу ломать себя, жалеть о том, что все умею и могу сама, и плакать темными ночами от безысходности. Нет, правда, я решила: с этого момента и впредь не буду бороться со своими «демонами» – я напеку им печенья, возьму за руку и стану плечом к плечу на одной стороне. Они, по крайней мере, знают толк в хороших вечеринках и алкоголе.

Я поняла, что у меня на самом деле не мужской характер, а бойцовский, а это разница, которая в корне меняет подход к проблеме. У меня все было в порядке с гендером. У меня вообще все было в порядке. Не надо ломать то, что работает. Все, что в нас есть, выполняет определенные функции по защите внутренней системы от краха. Если я чувствую себя солдатом – значит, сейчас я солдат. И это именно то, что нужно мне в данный момент. Когда наступит мир, я не задумываясь переплавлю гильзы на красивые пуговицы и пойду по земле босиком, ничего не боясь и совершенно не тяготясь своей силой.

Есть время следовать и есть время вести за собой. Никто не подскажет, как лучше, и никто не знает, как надо. Все случается естественно и тогда, когда приходит его черед. Поэтому я выбросила книжки, предписывавшие мне быть ведомой, чтобы стать счастливой, остановила психотерапию, купила еще одну военную ветровку и сделала себе сувенирный армейский жетон с надписью «Discipline makes you free». Вернула себе право быть неудобной и волевой, никогда не извиняться за шум от своих доспехов; просить много, уходить быстро, не давать вторых шансов там, где уже с первой минуты понятно, что человек – дрянь.

Я открыла в себе такой заряд силы и жизнестойкости, о котором можно было только мечтать. И вдруг поняла – я уже целая и сильная: никакая другая половинка не сделает меня лучше. Мне вообще не страшно быть одной. Мне есть чем заняться. У меня есть я.

Пока вы не научитесь быть искренними в том, кто вы и чем не являетесь, пока не начнете ценить и беречь свою непохожесть, вам будет сложно и другому человеку разрешить быть любым, вместо того чтобы стремиться его переделать.

Быть сведенной к одному «правильному» образу, без возможности выбирать и ошибаться, – невероятно тяжкое бремя. Очередная хорошая новость: мы на зависть гибкие и пластичные, и, если нам придавило хвост, мы, как ящерицы, можем рискнуть его отбросить. Меняться – нормально. Менять оптику, через которую мы смотрим на мир, – не стыдно.