Бурлюк напрасно поднимал руку, взывал:
– Позвольте объясниться!
Опять ревели:
– Долой! Долой!
Пришлось мне спасать положение. Шепнув Бурлюку “замолчи!”, я обратился к публике:
– Я хочу сообщить вам нечто важное!
Публика насторожилась и притихла.
– Один оратор в английском парламенте заявил: “Солнце восходит с запада”. Ему не дали говорить. На следующем заседании он снова выступил и сказал: “Солнце восходит с запада”, его прервали и выгнали. Наконец в третий раз его решили выслушать, и ему удалось закончить фразу: “Солнце восходит с запада – так говорят дураки и невежды”. Напрасно и вы не дослушали Бурлюка…
После этого я ополчился на поэтов за то, что они употребляют “заезженные” дешевые рифмы.
– Такие рифмы, как “бога – дорога”, “сны – весны”, – назойливо долбят уши. Мы за то, чтоб рифма была не кол, но укол. Хороший ассонанс, звуковой намек лучше, чем заношенная, застиранная, полная рифма.
Говорю – и вижу: в 6–7 ряду А. Блок. Скрестил руки, откинул голову и заслушался. Припоминаю: а ведь я цитировал его рифмы! Взял да еще прибавил что-то по его адресу.
В это время в партере взвился голубой воздушный шар. И его полет удачно аккомпанировал речам о легком звуковом уколе, о воздушности рифмы…
Публика сама нашла блестящее оформление для вечера будетлян!..6
Еще жарче было дело 13 октября того же года в большом зале “Общества любителей художеств” (Б<олыиая> Дмитровка, Москва), где мы устроили “Первый в России вечер речетворцев”7.
Мы мобилизовали для этого почти все силы.
– Будут Давид и Николай Бурлюки, Алексей Крученых, Бенедикт Лившиц, Владимир Маяковский, Виктор Хлебников, – кричали огромные цветные афиши[9]. Мы стремились взбесить нашей “перчаткой” ненавистных “доителей изнуренных жаб”.
Внешнюю обстановку этого нашего выхода так рисует один из участников (Б. Лившиц в статье “Маяковский в 191З г.”):
Вечер привлек много публики. Билеты расхватали в какой-нибудь час. Аншлаги, конные городовые, свалка у входа, толчея в зрительном зале. Программа этого вечера была составлена широковещательней, чем обычно: три доклада: Маяковского – “Перчатка”, Давида Бурлюка – “Доители изнуренных жаб” и Крученых – “Слово” – обещали развернуть перед москвичами тройной свиток ошеломительных истин. Особенно хороши были тезисы Маяковского, походившие на перечень цирковых аттракционов:
1. Ходячий вкус и рычаги речи.
2. Лики городов в зрачках речетворцев.