— Не говори глупостей, — вздохнула я и, так и не сделав ни единого глотка, отодвинула чашку. – Я устала, пойду спать.

Я встала из-за стола и направилась к выходу из кухни, стараясь не смотреть на Волжак. Не могла. Просто не было сил. Мне казалось, что все, что мы так долго строили, все рушится, рассыпается на мелкие куски прямо на наших глазах, и я не могу ничего с этим поделать.

— Ир, что с тобой происходит? – Волжак схватила меня за руку, привстав со стула и разворачивая к себе.

Ее глаза были непонятного оттенка и какими-то… напуганными. Казалось, она тоже чувствует повисшую угрозу над нами. Интересно, а она понимает, почему это все стало происходить?

— Я не знаю, — честно ответила я и почувствовала, как мои глаза начали слезиться. Волжак тут же притянула меня к себе и обняла. Так по-особенному, так по… ее. Мне стало еще хуже. Я вцепилась в ее плечи, уже не в силах сдержать слез. Они просто потекли ручьем.

— Ну, что такое? Что случилось? – шептала она, гладя меня по волосам.

— Я… — переведя дыхание, я еле нашла в себе силы продолжить. – Я люблю тебя, Кать. Больше всего на свете люблю. Но… Я хочу детей. Пусть не сейчас. Пусть не в самое ближайшее время, но… Но я точно знаю, что хочу. И если ты твердо решила, что ты против, то… Похоже, у нас проблемы.

Волжак молчала, продолжая гладить меня по волосам. И тогда, не услышав от нее каких-то возражений или не заметив злости, я подумала, что, возможно, она хотя бы подумает над этим. Видит Бог, я люблю эту женщину безумно. Но сейчас вопрос стоял не об этом. Как бы мне больно не было, я понимала, что если здесь мы не придем к решению, то на этом наш совместный путь будет окончен.

— Есть шанс, что ты передумаешь? – наконец, проговорила она хриплым голосом.

— Нет, — уверенно ответила я, надеясь, что она решила смириться и пойти мне на уступки. Если можно так выразиться. – Я хочу детей.

Я почувствовала, как объятие Волжак стало сильнее. Она крепче сжала руки вокруг меня и вздрогнула. Вдохнув запах моих волос, поцеловала в висок. А потом, не расцепляя объятий, проговорила:

— Прости.

Я не поняла, что она имеет в виду. Прости за ту ссору? За эти чертовы три дня, которые чуть с ума меня не свели? За что? Поэтому я чуть отстранилась и заглянула в ее глаза, которые сейчас блестели и как никогда прежде казались светлыми.

— Простить? За что?

Волжак молча провела пальцами, поправив прядь моих волос, потом коснулась щеки и, вздохнув, нежно, почти невесомо, поцеловала. Оторвавшись от моих губ, тихо проговорила:

— Прости. За то, что тебе пришлось потратить на меня столько времени впустую.