День первый.

1.

Дорога была длинной и скучной. За окном проносился один и тот же пейзаж: серые и невзрачные поля, убогие сельские домишки, узкие выщербленные дороги на полустанках и железнодорожных переездах. Лишь однажды монотонное перестукивание колес и мою невообразимую скуку разбавила неприятная картина. Неряшливо одетая женщина с растрепанными волосами и хворостиной в руке, перегоняла через дорогу стадо коров. Грязными и донельзя стоптанными копытами они равнодушно шлепали по многочисленным лужам и лужицам, собравшимся после ночного ливня на убитой в край дороге. И все как одна худющие живелины были хромы. Едва перебирая тонкими ногами, коровы медленно, будто на бойню, брели к ферме, маячившей вдалеке.

Во мне начала зарождаться жалость к бедным животным, но поезд с неумолимой настойчивостью бежал вперед и опять перед моим взором предстало то же прежнее безрадостное зрелище.

Чем ближе я подъезжала к Неверску (ой, простите, Солнечногорску, так теперь назывался город, в котором я родилась), вид из окна становился все более мрачным и навевал беспричинную тоску.

Иногда мой поезд останавливался у чистенького вокзала какого-нибудь городка. Здания вокзалов (всех, без исключения, районных городов и поселков городского типа) были выстроены по одному проекту и ни на йоту не отличались друг от друга. Ну… разве только своим цветом, варьирующимся от грязно-серого до бледно-сиреневого, да клумбами, пестревшими яркими осенними астрами. Названия этих городков и поселков вызывали у меня недоумение. Я помнила их иными. И полное переименование населенных пунктов казалось мне странным и нелепым творчеством какого-то явно не совсем здорового чиновника.

Я ехала в гости к своей лучшей подруге Маре Гольской и предвкушала отличный десятидневный отпуск на родине. Увы, судьба разметала нас в разные стороны, и мы не виделись двадцать с лишним лет. Поначалу мы переписывались и при случае созванивались. Потом наша связь как-то резко оборвалась. И ни я, ни Мара почему-то не искали возможности пообщаться. Я, наверное, потому, что много работала и без устали моталась по свету в поисках новых тем для своего модного и очень популярного женского журнала. А Мара целиком погрузилась в домашние хлопоты и заботы о детях и муже.

Но как-то пару лет тому назад, на своей страничке в Facebook, я обнаружила, что женщина очень похожая на Мару постучалась ко мне в друзья. Посмотрев на ее аватарку, я засомневалась, что дама, смотревшая на меня с нечеткого фото это моя подруга. Лицо женщины было грустным, волосы почти белыми, а губы застыли в неестественной улыбке. Мы с Марой были ровесницами и такой седой моя любимая подруга быть просто не могла. Я помнила Мару веселой жизнерадостной девушкой с роскошными каштановыми волосами, искрящимися карими глазами и милой обаятельной улыбкой. Конечно, я приняла эту женщину в друзья, и она действительно оказалась Марой Гольской, моей подругой. Мы начали активно переписываться и однажды Мара пригласила меня в гости, сетуя на то, что не имеет достаточно денег, чтобы приехать самой и собственными глазами посмотреть на мое житье-бытье. Я была приятно удивлена приглашению и с радостью согласилась. Свою поездку я запланировала на сентябрь, когда уже будет не так жарко и проливные тропические ливни с сильными грозами не станут помехой моему отдыху. Гольская тоже обещала взять двухнедельный отпуск в сентябре. Я предполагала, что в самом начале учебного года ей будет сложновато выбить еще несколько свободных дней в счет будущих летних каникул. Мара клятвенно обещала приложить максимум усилий в преодолении трудностей, которые могут возникнуть с директрисой школы. Но все сложилось так как мы хотели. К нашей общей радости подруга-таки получила еще десять дней свободы, правда, за свой счет.

Так что все складывалось как нельзя лучше и весь август я нетерпеливо отсчитывала дни до нашей встречи. Визу мне открыли необычайно быстро. И по правде сказать, я была страшно удивлена, что эта процедура продлилась всего три недели. Из новостей я хорошо знала, что Элитария (так теперь называлась моя родина) стала очень закрытой страной. Глава Государства не очень приветствовал частные визиты иностранцев. Но чтобы не выглядеть в лице мирового сообщества диктатором, все же шел иногда на некоторые уступки и разрешал въезд в страну не только дипломатам, журналистам и нужным ему иностранным бизнесменам, но и простым гражданам других стран.

Скажу честно, я рассчитывала на веселый и приятный отдых в кругу семьи Гольских. Еще я надеялась, что мне удастся встретиться с друзьями юности и бывшими однокурсниками. Я училась в университете Неверска на журфаке, а аспирантуру заканчивала в Столице (ранее Большегорск). И да, да, не удивляйтесь. Теперь главный город страны назывался именно так незатейливо и просто – Столица.

А еще я всеми фибрами души желала навестить могилки родителей, которых не стало еще во времена Стабильности.

В общем, сидя сейчас в комфортабельном купе высшего класса, я находилась в предвкушении ярких и счастливых дней, но не могла и представить, что ждет меня на родине. Конечно, я была осведомлена о том, что здесь происходит. Но я и не подозревала, насколько далеко здесь все зашло.