— Тамара…
— Я просто ненавидел мать, и когда выдался случай, узнал о еще одной обладательнице этого имени. Мне было просто интересно посмотреть, сколько она продержится. Все эти походы к ней в больницу только разжигали мой азарт. Я был готов просто наблюдать за ее выпученным лицом — это действовало как ветер на бушующее пламя.
— А ты стал таким же, как дед… Только тебе и представить сложно, каких ей требовалось трудов, чтобы хоть немного выбраться из этого темного омута, в котором ты ее чуть не потопил.
Стас подошел к Кириллу и заглянул тому в лицо, явно насмехаясь и провоцируя того на драку.
— Брат, эта любовь делает тебя слабым. Брось, не нужно оно тебе…
— Не называй меня братом!
— А как она тебя называла, когда ты целовал ее по ночам? Или такого еще не было? Ох, по твоему лицу вижу, что я был первым!
Кирилл уже не смог себя контролировать и бросился на Стаса, избивая. Тот лишь смеялся, наслаждаясь. Тут в коридор вбежал его отец и оттащил Кирилл от Стаса. Второй брат тоже был здесь. Они держали своих сыновей, когда один из них был готов вырваться и буквально убить второго.
— Вот она твоя сущность, Кирилл Изверин! Явилась наконец! Хватит притворяться милым мальчиком, я-то знаю, какой ты настоящий… — его отец закрыл ему рот, чтобы тот замолчал.
— Ты просто психопат, поехавший изверг! — крикнул Кирилл, осознавая, что только что произошло. Настоящая фамилия обескуражила его. Посмотрев на отца, он убрал его руки, которыми он сдерживал его, и ушел с торжества обманутый всеми. Сколько правды было у него под носом, а он ее просто не замечал.
Что насчет Стаса? Его ничего уже не могло исправить, как бы Николай Николаевич не боролся с ним. Когда его отец до полусмерти избил жену брата, он не мог не беспокоиться за собственного сына. Наследственность играла ключевую роль. Даже получив второе образование по профилю психиатрия, он пытался помочь мальчику никогда не стать таким, каким был его дед. Но не удалось. Наклонности к садизму у Стаса появились в шестнадцатилетнем возрасте. Поставив всю школу перед собой на колени, он уже не мог остановиться. Ничего уже не могло его исправить. Только если жизнь повернется в обратную сторону, а такого не бывает. Почти что смирившись с судьбой сына, он все равно часто винил себя в том, что не смог уберечь его.
32. Мания величия
У Стаса была цель — найти именно ее и кое-что сделать. Только вот, видимо, та где-то спряталась — хитрюга. Он прошел вдоль комнат, повернул ручку двери ванной комнаты и наконец — она стояла около зеркала с закрытыми глазами. Стас мигом преодолел расстояние между ними и оказался рядом с той, с которой ждал встречи так упорно двенадцать месяцев. Она даже сама пришла к нему, как будто чувствовала. Он ухмыльнулся, выключив звук на телефоне, и спросил у девушки, когда та уже стояла около стены, не двигаясь с места:
— Тамара, Тамара… Ведь так тебя зовут? — Стас улыбнулся, хотя прекрасно знал о ней все, посмотрев девушке в глаза проницательным взглядом, но она лишь нахмурилась, уставившись на него большими зелеными глазами. Бесстрашие в них позабавило Стаса.
— Какое тебе до этого дело? — спросила Тамара, не отводя взгляда от его бездонных глаз.
— Когда спрашивают, нужно отвечать, — Стас дотронулся до ее подбородка, но та резко отвернула голову в сторону. Он улыбнулся, щелкнув пальцами, и посмотрел в зеркало. Интересно, очень интересно…
— Хорошо, — он отошел к стене, пройдясь по всей ванной. Сложив пальцы вместе, он ухмыльнулся, подняв бровь. Мысли так и одолевали его.
— Почему ты ведешь себя так, будто владеешь всем? — задала вопрос Тамара, не смотрев на Стаса, и вздохнула, пытаясь уменьшить головокружение.
— А я не владею? Мне казалось, что это и вправду так.
— Не знаю. Я сегодня впервые узнала, кто ты такой, — девушка не поворачивала голову в его сторону, продолжая наблюдать в зеркале только его отражение. Человека, что навеял страх с самого начала знакомства. Так еще не получалось сделать ни у кого. Стас обладал какой-то аурой, что сразу была обнаружена Тамарой: от него веяло злом, холодом, местью и ненавистью. Только сначала ко всем, а теперь цель была сфокусирована на ней.