Странно ли, но засыпая, он вспоминает Кристину. Как та краснела от его непристойных слов, как плавилась в его руках, как целовала. Обычно все женщины сливались для него в одну, только она почему-то сумела выделиться. Тварь! Даже в том, что на утро он просыпается с непривычной в последнее время эрекцией. Едва продрав глаза, решает кому-нибудь позвонить и пригласить на завтрак. Хоть как-то разнообразить свои мрачные будни. Но из списка контактов никто не привлекает его настолько, чтоб набрать номер. Приходится справляться самому, с мыслями о Кристине, но с ощущением все той же неудовлетворенности. Все фальшь, простой обман инстинктов. Как обычно.

– У тебя пониженное давление. Что ты кушаешь в течение дня?

Я только пришел, а ее глупые вопросы уже начали меня доставать.

– Много чего.

– Например?

– Курицу, творог, овощи и все такое.

На самом деле, я врал. С питанием в последнее время начались проблемы. Иногда я не мог за день заставить себя съесть хоть что-то. После затяжного голодания однажды едва не грохнулся в обморок на тренировке. Как девчонка, блин! Стало сложнее посещать зал. Но ей не обязательно об этом знать.

– Может, на время поменяешь питание? Тебе нужно сейчас есть побольше мяса и углеводов.

– Хорошо, – соглашаюсь, лишь бы отстала.

– Таблетки принимаешь?

– Конечно, – вру и тут, в который раз натыкаясь взглядом на кольцо на ее руке.

Странно ли, но у меня резко пропадает желание находиться с ней в одной комнате. Вся такая надушенная, свежая, красивая, что рядом с ней я чувствую себя грязным уродом из цирка Шапито.

– Может, чай или кофе? – предлагает она.

– Нет. И я бы уже пошел, если мы закончили.

Сегодня вечером сидеть дома оказывается невыносимо. И ему вдруг кажется – он знает, что с этим делать. Приводит себя в порядок и едет в свой клуб. С первых минут привычная атмосфера вселяет бодрость. И тогда он ныряет в нее с головой, наконец ощущая, что проблемы отступают прочь. Возможно, ему всего лишь требовался отдых от всего этого? Или же привкус настоящей смерти с желчью, которой он давился при откачке на врачебной койке, теперь придают жизни новый вкус? А может та же Кристина, назло которой хочется чувствовать себя на пять баллов без ее бесполезной помощи?

Плевать. Сегодня он будет наслаждаться тем, чем привык: вкусом свободной и беззаботной жизни. А еще, например, какой-нибудь красавицей и потрясающим сексом с ней. Даже находится подходящая: игривая, свободная, раскованная и немного нетрезвая. Даже удается ее соблазнить. Это не сложно, если девушка сама ищет те самые приключения, которые он может ей дать. И вроде бы все начинается, как обычно: кокетство, страсть, жаркие поцелуи в приватной комнате. И вот она уже у его ног, стоит на коленях и усердно делает ему первоклассный минет, как… как настоящий профессионал своего дела. Пачкает его остатками помады, которая воняет искусственной малиной. Громко причмокивает, будто жрет. Неприятно дергает и задевает зубами, когда его главное достоинство начинает поддаваться его упадническому настроению. И смотрит она на него снизу вверх таким взглядом, с разводами туши у глаз, будто самая дешевая шлюха. Такая же грязная, как и он сам.

– Ты чего? – удивленно спрашивает девушка, когда он отталкивает ее от себя. – Что-то не так?

Он отходит в сторону. Запускает пальцы в волосы. Почему-то бросает в холодный озноб. Начинает подташнивать. И вдруг накрывает ощущение, что он не может дышать. Черт! У него, конечно, проблемы, но такое в первый раз.

Как назло, даже у черного входа слишком много людей. Кто-то дергает его за руку, от которой отмахивается со злостью. Кто-то окликает в спину, заставляя ускорить шаг. Он останавливается только в конце улицы. И то потому, что начинает одолевать панический приступ. Он так вспотел, что с кончика носа срывается капля. И пробирает сильная дрожь, что аж подгибаются колени, уводя его на асфальт у стены какого-то здания. Он даже не сразу начинает замечать, как перед глазами мелькает чужая обувь: ботинки, кроссовки… цокот женских каблуков. Но останавливаются неподалеку всего две пары одинаковой обуви.

– Опять какой-то наркоша, – слышит он мужской голос.