– Нет.
– Точно?
– Херб, я провел у зеркала десять минут. И совершенно уверен, что контакта с кровью не было. – Я медленно и с удовольствием затянулся. – Она в порядке?
– Спит. Что там произошло?
К сожалению, сигарета моя закончилась. Я погасил ее о подошву ботинка, а окурок сжал в руке. Я могу портить собственные легкие, но сорить не буду ни за что.
– Я просто спросил ее, занимается ли она сексом у себя в комнате.
– И все?
– И все.
– Да уж, – Ферлах тыльной стороной ладони вытер со лба пот, – когда дело касается секса, все сразу становятся очень чувствительными.
– Только не Бетани. Она говорила о сексе с удовольствием. Но словно взбесилась, едва я спросил, делает ли она это в своей комнате.
Ферлах явно удивился и даже растерялся.
– С чего бы это?
Я пожал плечами и направился к мусорному баку, чтобы выкинуть сигарету.
– Вы готовы тронуться в путь?
10
Через час, когда мы с Ферлахом собирались начать расследование в пансионатах, где жили наши больные, эвакуация пациентов из госпиталя Сент-Рэфэел была уже в самом разгаре. Оказалось, что все точно знают виновников всей этой кутерьмы, а потому нам обоим пришлось испытать на себе полные ненависти взгляды и услышать весьма неприятные комментарии. Так что я был счастлив убраться оттуда.
Мы с Ферлахом явились налегке, вооруженные только самым необходимым: тампонами, наклейками, приборами для анализа крови, записными книжками и несколькими маленькими ловушками для грызунов. Нам предстояло выявить носителей болезни – животных или насекомых, в которых гнездился возбудитель, – и переносчиков – опять-таки животных или насекомых, но также и людей, оказавшихся посредниками между носителями и заболевшими женщинами. Соответственно мы должны были поймать грызунов и насекомых и отправить их в лабораторию на анализ. Но нужно было увидеть и людей – их кровь, слюну, сперму. Дело в том, что болезни того типа, с которым мы столкнулись, обычно передаются от грызунов к человеку, от насекомых к человеку или же от человека к человеку. А последний способ, как правило, осуществляется путем обмена телесными жидкостями. Так что нам предстояла достаточно грязная работа.
Ферлах отправился в «Балтиморский рай», где жила Дебора Филлмор. Я же поехал в «Раскрытые объятия» – родной дом Бетани Реджинальд и Хелен Джонс.
Несмотря на полдневный зной, ехал я быстро. К этому времени город уже впитал в себя тот жар, который солнце выливало на него в течение дня, и теперь с готовностью отдавал его нам. Флаги беспомощно, словно тряпки, висели на мачтах, а выхлопные газы машин и автобусов отказывались рассеиваться в воздухе. Мало кто из людей отваживался выйти на улицу. Действовала не жара как таковая, а ее продолжительность: температура в девяносто три градуса по Фаренгейту держалась уже на протяжении недели с лишним. Многие несчастные не смогут вынести такой жары. Бедность означает отсутствие кондиционеров. Это да старость в придачу вполне могут убить.
Я остановил машину напротив кирпичного дома, выглядевшего точно так же, как и остальные стоящие в ряд кирпичные дома квартала. Может быть, только цветов перед ним было немного больше. А может, он выглядел чуть-чуть аккуратнее. Но это я уже, конечно, копаюсь в мелочах. В целом же квартал на окраине шикарного района Федерал-Хилл выглядел очень симпатично, особенно если не знать, что он истекает кровью.