— Ты такой холодный всегда. Совсем не нравлюсь? А хочешь таблеточку? — голос фальшивый. Я смотрел на женщину, которую называл женой, и самому гадостно становилось. Ну твою мать. Ну как так-то?

Что привлекательного в жадности, лицемерии и манипуляциях? Где были мои глаза, а главное, неужели жене самой не противно находиться сейчас в позиции продажной бабы, которая насасывает на новую машинку.

Я замер.

Ещё недавно меня такая мораль ни капельки не интересовала. Ещё недавно я не заботился о том, что будет с Евой после того, когда мы расстанемся. Ещё вчера я не думал, каково будет моей рыжей, когда она обо всем узнает.

— Испанцу своему таблеточки предложи, а я перебьюсь.

Лена вскинула бровь и медленно расстегнула пуговицу пиджака. Белая тонкая ткань блузки хорошо прорисовывала стоящие соски с крупными коричневыми ареолами.

Я склонил голову к плечу, ловя столько наигранности в этом театре одной актрисы, что хотелось заржать. Ну, собственно, я и заржал.

— Какого черта, Бес? — вспылила Лена. — Сначала сам задаёшь вопросы, а потом… да ты вообще нормальный?

— Нормальный, только трахаться с тобой не хочу…

Боже… я был так слеп. Наверно, даже наивен.

— А что хочешь? — с вызовом спросила Лена, приближаясь. — Я же все что угодно могу, понимаешь? Хочешь анальный секс? М-м-м?

— Лен, я вообще ничего не хочу…

Минута затишья в разговоре, которую я потратил, чтобы застегнуть рубашку. Надо уезжать и потыкать палкой в Олега, чтобы подумал, где может быть Ева. Поговорить с Лялей, ну не верю, что она не знает, где находится Ева. Ну и самое неприятное… Отец же у Евы есть, он точно в курсе всего.

— Ты влюбился! — выкрикнула Лена. — То есть пока я обхаживала зарубежных партнёров…

— Ты с ними трахалась, не придумывай.

— Пока я, значит, вымаливаю новую машину, ты решил все вот так бросить и отдать какой-то девке. Пока я столько лет на тебя потратила. Пока перебивалась, просила, умоляла… Ты даже мне квартиру в Италии не купил. Ты не подарил мне ту компанию по производству косметики, ты…

— Я, — согласился я. — Во всем виноват только я. И в нашем разводе тоже, Лен.