В уме мелькнула циничная надежда, что пронесет. Как говорится, вовремя покайся и будет тебе скидка.

— Ну почему не должны, уважаемый личный помощник, — прозвучал неожиданный ответ. — очень даже должны. В любом случае вам придется быть в курсе многих моих секретов, в том числе в курсе моей личной жизни. Например, вы будете покупать цветы и подарки моим женщинам, потому что я в этом ничего не понимаю.

— Женщинам? — переспросила я, опять сморозив тупость: — У вас их много?

— Ровно столько, сколько мне нужно, Павла Сергеевна. Или вы поборник верности?

Нет, насмешка в его тоне мне не почудилась. Я повернула к нему лицо и наткнувшись на пристальный взгляд с вызовом произнесла:

— Можете меня уволить за это, Платон Александрович, но я за честность в отношениях. Если вы давали обещание быть со своей женщиной, то или держите слово, или разбегайтесь.

— А если нет?

— Что нет? — не поняла я.

— тЧто, ели я не давал подобных обещаний? Наоборот, в самом начале обсудил этот вопрос и теперь счастливо пребываю в отношениях с двумя или больше женщинами, знающими, что они у меня не единственные? И, вообразите себе, их это устраивает.

— Не бывает такого, Платон Александрович, — к горлу вдруг подкатил ком. Я закусила нижнюю губу, чувствуя, как щеки вспыхнули от злости.

— Любая женщина, если только она не конченая стерва, мечтает о мужчине, в отношениях с которым будет уверена, что она для него единственная. Любой женщине нужна верность. Не меньше, чем забота, нежность, внимание. Верность — это синоним любви, Платон Александрович.

— Все верно, уважаемая Павла Сергеевна, верность — синоним любви. А если нет любви, то о какой верности может идти речь?

— Неужели рядом с вами ни разу не было женщины, которую вы хотели бы сделать своей целиком и полностью? И сами бы хотели быть единственным для нее? — тихо проговорила я, вглядываясь в потемневшие глаза напротив и не понимая, отчего так завелась.

— Поверьте, если такое случится в моей жизни, вы, как мой личный помощник, узнаете об этом первой, — вдруг мягко проговорил он и протянул руку к моему лицу. Провел кончиками пальцев по щеке, словно стирая что-то, и я вдруг с ужасом поняла, что это слезы. — Вас так сильно обидел ваш бывший муж?

Я отвернулась и полезла в сумку. Долго копалась в ее недрах, не желая отвечать на вопрос и не в состоянии поднять глаза. Наконец выудила упаковку салфеток, пудреницу и отвернувшись, принялась стирать влагу с щек.

Закончив, повернулась к все еще молчащему и явно ждущему ответа мужчине и, вздохнув, ответила:

— Да, он изменил мне. Вернее, он изменял мне все три года нашего брака. Я узнала об этом случайно, как в классическом анекдоте: «Возвращается муж из командировки…» Только тут была жена. В смысле, это я вернулась из деловой поездки раньше времени.

— Судя по вашему досье, замужем вы были не три, а почти четыре года. Все-таки не сразу ушли от него? — уточнил мужчина, все так же не сводящий глаз с моего лица.

— Сразу. Но мой бывший к тому моменту успел получить гражданство Великобритании, где мы с ним и жили. Развод он затеял там же. Наш брак никак не расторгали, пока мы не уладили все финансовые вопросы. Вернее, пока он не забрал все мои деньги.

— И много у вас их было? — вот теперь в его голосе мне почудилась насмешка.