Но мне-то нужна правда!

— Не знаю.

Я недоверчиво подняла бровь.

Да ладно?

— Серьезно. Наташа… Она говорила, что эти фотографии сделал ее муж, когда они вместе с Семеном Сергеевичем ездили куда-то.

Вот черт.

Она говорила правду, скорее всего.

Катя знала, что я врать ей не буду. Если пообещала добиться поблажек у Семена, я добьюсь. И она сейчас будет их заслуживать. Лгать мне нет смысла.

К тому же, она ведь тоже не знает, известна мне эта информация или нет.

— Сколько она пообещала тебе за помощь?

— Пятьдесят тысяч.

— Пятьдесят?! — я округлила глаза. — Катя, у тебя зарплата была почти в два раза больше! Стоило мараться?

— Тебе не понять! — прошипела подружка и вскочила из-за стола. — Это для тебя пятьдесят не деньги! Конечно, когда ты жена владельца, ты можешь полтинник в день потратить на шмотки и не заметить! А у меня мужа нет! И я содержу больную мать.

— Прекрати, — я посмотрела на нее с жалостью. — Никакие деньги не могут заменить человеку совесть и порядочность. Ты зарабатывала достаточно, чтобы двум женщинам хватало на жизнь. А уж про премии, которые я выбивала всему отделу, я вообще молчу.

— Ну, конечно! Милостивая начальница! — из Кати полез яд. — В ножки тебе не поклониться за это?

Это было больно.

Вот уж точно жена Вадика назвала меня простушкой. Я ведь все это делала из чистых побуждений. И никогда благодарности от подчиненных не просила. Я их стимулировала лучше работать, и это был хороший ход. Это приносило результаты.

Только, видимо, не все воспринимали это так.

Мой собственный заместитель, например, вот видела в этих доплатах унизительную подачку.

Воистину, для всех хорошим не будешь.