Тогда Матвей привязал своего шестиногого «коня», похожего на льва и быка, к металлическому кольцу вбитого в землю штыря, к которому была принайтовлена и лестница, и полез вверх. Перекладины лестницы светились серебром и были тонкими, как спицы, но под тяжестью тела всадника не гнулись, и Матвей мимолетно подумал, что эта вещь, вероятно, досталась кому-то в наследство от Инсектов, сотворивших, кроме городов и дворцов, многие чудеса вроде «саркофагов», «Игл Парабрахмы», генераторов абсолютного зомбирования – кодонов и тому подобное. Правда, многие из этих Великих Вещей Мира «запрещенной реальности», если не большинство, были опасны для людей. Наверное, не один разведчик человеческих племен, расширявших свои владения, погиб во время исследования остатков цивилизации Инсектов, прежде чем остальные научились пользоваться кое-какими находками.

Зоэрекс висел над холмом всего на высоте тридцати с лишним метров, и Матвей достиг ячеистой платформы быстро, готовый пустить в ход оружие в любой момент. Предок-разведчик, чьим телом он сейчас распоряжался, имел четыре руки – рудимент тела Блаттоптера сапиенс, насекомого, от которого произошел род человеческий, и мог делать сразу несколько дел.

Взобравшись на крыло зоэрекса, Матвей огляделся и направился к складчатому «фюзеляжу» – центральному строению летающего города Веспидов, где имелся вход, но до трехметровой рваной дыры в борту «фюзеляжа» не дошел. Навстречу ему вышел гигант в таких же металлических на вид доспехах, в сложном шлеме, скрывающем лицо, и плаще поверх доспехов, вооруженный арбалетом и мечом из светящегося материала, более похожим на длинный острый шип. Судя по всему, это был такой же разведчик одного из человеческих племен, как и тот, в чьем теле сидело сознание Матвея Соболева.

Некоторое время они рассматривали друг друга с философским спокойствием воинов-профессионалов. Затем вышедший навстречу опустил арбалет, и Матвей сделал то же самое.

– Заставляете ждать себя, мастер, – сказал первый мелодичным женским голосом. Вернее, он произнес какую-то фразу на трескуче-воющем языке, но в голове Матвея зазвучал именно женский голос, хорошо знакомый ему по прежним трансовым эзотерическим снам.

– Светлена? – Матвей почти не удивился, подспудно ожидая встретить в своем сне-путешествии инфарха со спутницей.

– Вы меня помните?

Матвей хотел отшутиться, потом сказать нечто значительное, соответствующее встрече со вторым «я» главного иерарха, но в конце концов ограничился коротким:

– Я помню все.

– Вы поняли, что произошло?

На этот раз Матвей размышлял и формулировал ответ дольше.

– В результате взаимодействия «Иглы» и эйнсофа произошла инверсия моего личного времени…

– Почти верно.

– Почему почти?

– Процесс, инициированный вами с помощью эйнсофа, гораздо сложнее и масштабней, чем вы думаете. В принципе ваше возвращение к началу известных вам событий еще не говорит о том, что вы можете их изменить, ибо в вашей реальности недостижима ни честность, ни справедливость. Вы хорошо представляете Путь, которым решили идти дальше?

– Путь Меча, Путь Воина я закончил, не сомневайтесь.

– Означает ли это, что вы избрали Путь Избегающего Опасности?

– Скорее Путь Ненасилия.

– Мне кажется, вы не совсем понимаете, что это означает. Отказ от насилия возможен лишь в определенных личных ситуациях. Воин на Пути Знания придерживается отказа от насилия только в силу того, что контролирует ситуацию. Ему не нужно подставлять левую щеку, потому что никто не сможет нанести ему удар по правой.

– Я это понимаю.