– Вахид! – сердито повторила Ульяна.

– Что Вахид? – посмотрел на нее Самандар. – Разве я не прав? Если Соболев выбрал Путь Избегающего Опасности, как вы говорите, то почему он полез в пасть волку, то бишь этому волчьему чеченскому Союзу во главе с Шароевым? Выручать друга? Не верю! Скорее всего ради того, чтобы доказать – он тоже сильная личность.

– Ты не прав, Вахид, – мягко сказал Парамонов, глядя на Кристину, не поднимавшую глаз от стола. – Насколько я успел его почувствовать, Соболев не из тех, кто рискует ради показухи или стандартных карьерных замыслов. И он очень сильный человек, сильнее любого из нас.

– Ну и пусть выкарабкивается сам. – Вахид Тожиевич встал и отошел к окну.

– Не обращайте на него внимания, – положила свою руку на руку гостьи Ульяна. – Он всегда так: сначала отрицает все, шумит, возражает, а потом делает, как мы решим сообща. Но мы еще не решили, понимаете?

Кристина подняла на нее полные слез глаза. Свет, исходящий от нее, как бы потускнел на какое-то время: на Ульяну сейчас смотрела земная женщина, любившая Соболева.

– Я все понимаю… но, кроме вас, помочь ему некому. Чечня – жуткая страна, где узаконено право силы и не существует силы права. Может быть, вы не знаете, но на рынках до сих пор продаются видеокассеты со сценами казни наших солдат, я видела!.. Конечно, я полечу туда… взяла билет на самолет… однако даже сил и знаний Светлены, ее проекции на меня не хватит, чтобы справиться с теми, кто его ждет. – Она торопливо вытерла глаза, виновато улыбнулась. – Извините за слабость. Слезы – сильный аргумент, но я не хотела им пользоваться. Извините. Посижу еще минутку и уйду, у меня мало времени.

– Почему вы уверены, что Соболев не справится? – задал вопрос Самандар, стоя спиной к беседующим.

– Потому что в его гибели заинтересованы очень мощные организации и личности, – тихо ответила Кристина. – Зомби Монарха, кардиналы Союза Девяти и даже иерархи. Один из них готов посетить нашу реальность, чтобы склонить Матвея на свою сторону.

– Кто?

– Пентарх.

– Зачем ему простой смертный, даже если он Посвящен в начала Круга?

– Матвей не простой смертный, – покачала головой Кристина, – он – аватара, только незавершенный.

Самандар обернулся в изумлении, в комнате наступила тишина. Посвященные молча смотрели на гостью, лицо которой разгладилось, наполнилось внутренним светом и силой. Это «вернулась» Светлена…

Глава 17

«ВОЛКИ»

Никто не узнал бы в этой пожилой чеченской паре Соболева и Горшина. Матвей играл роль старика: морщинистое задубелое лицо, седая бородка, на голове папаха, одет в полосатый костюм, брюки, ботинки с калошами, рубашку без воротника. Горшин великолепно справлялся с ролью старухи, закутанной в просторный цветастый балахон и платок. Владея даром внушения, он легко отводил глаза всем, кто проявлял любопытство к «старухе». Поэтому и контролеры в аэропорту Быково, и омоновцы в аэропорту Грозного видели морщинистое, цвета дубовой коры лицо старой женщины с бородавкой под носом и редкой щетиной на подбородке.

С собой они практически ничего не взяли, кроме тонких стилетов и метательных звезд, спрятанных в рукавах. Горшин при прохождении контроля послал мощный раппорт работникам таможни и пропускного пункта, и звонок контрольного устройства, реагирующего на металл, они не услышали.

Через два с лишним часа «Ту-134» произвел посадку в аэропорту Грозного, и «пожилая пара» засеменила к автобусной остановке, где и села благополучно через полчаса в потрепанный, грязный, с потрескавшимися стеклами «Икарус», который довез гостей до автовокзала на улице Удугова. Ни одна из спецслужб Ичкерии не обратила внимания на стариков, никто не увязался за ними ни в аэропорту, ни на автовокзале, и все же и у Горшина, и у Соболева сложилось впечатление, что об их прибытии здесь знают.

Они отошли в тень платана на краю площади возле автовокзала, разложили на лавочке нехитрую снедь, привезенную с собой в целях маскировки, и сосредоточились на своих ощущениях, делая вид, что неторопливо обедают. Через несколько минут Матвей вышел из ментала и проговорил: