Озадаченные комиссары «Стопкрима» переглянулись. Рыков, наверное, лучше других понимал Графа, но по обыкновению промолчал. Зато не удержался от восклицания Владимир Эдуардович:

– Вы, Граф, сегодня философ. Что это на вас нашло?

– Я сворачиваю свою деятельность в «чистилище», – ровным тоном сказал Тарас. – Закончу дела, которые контролирую лично, и уйду. Вы вольны принять в «квадрат» нового комиссара.

Наступило изумленное молчание, которое спустя минуту нарушил Завьялов:

– Вы это… серьезно, Граф?!

– Более чем, – лаконично ответил Тарас.

– Чтоб мне провалиться! – крякнул Боханов. – Вы меня сразили, комиссар! Ведь это же была ваша идея – создать «Стопкрим». Или вы решили организовать новую контору, где будете лидером?

– Чтобы решать там свои интересы, – добавил Музыка, будучи не всегда в ладах с русским языком, – вроде того дела с магазином «Центр-Мода». Или вы скажете, что не заинтересованы в этом деле?

– Заинтересован, – спокойно пожал плечами Тарас, – но это мое личное дело. Все мы грешны, и, если покопаться, у каждого можно найти…

– Не надо копаться, – мрачно сказал Боханов. – В принципе каждый из нас имеет право на решение каких-то сугубо личных моментов. И все же это нечестно… я имею в виду ваше желание уйти.

– Не согласен, – впервые заговорил Рыков, утонувший в своем кожаном кресле. – В этом мире нет ни честности, ни справедливости, ни сочувствия. Мы имеем дело лишь с человеческими умозаключениями, существующими в узком кругу идей и понятий. Все остальное – тщета и суета.

– У вас слишком математический подход к делу, Герман Довлатович, – проворчал Боханов. – Слишком рациональный, скулы сводит. Ну и что мы теперь будем делать, господа комиссары? Граф, вы действительно собираетесь уволиться из «чистилища» или блефуете? А последствия этого шага вы просчитали?

– Не слишком ли много вы знаете, чтобы вот так запросто встать и хлопнуть дверью? – хмыкнул Глеб Максимович.

Тарас посмотрел на него рассеянно, однако промолчал.

– Давайте не будем опускаться до угроз, – вздохнул расстроенный Завьялов. – Появилась проблема, ее надо решать по взаимному удовлетворению, а не путем внутренних разборок. Предлагаю каждому обдумать возникшую ситуацию и собраться еще раз.

– Разумно, – кивнул Боханов. – Ибо, как говорил какой-то умник: «Всякая проблема имеет решение – простое, удобное и ошибочное»[13]. Не стоит нашему комиссариату ошибаться в таком интимном деле. Ваше мнение, Герман Довлатович?

– Я считаю, Граф вправе решать, с кем ему быть, – растянул в недоброй улыбке бледные губы Рыков. – Другое дело, будет ли нести угрозу нам та компания, к какой он прибьется.

Тарас с любопытством и насмешкой посмотрел на комиссара-пять.

– Герман Довлатович, ведь вы, по сути, свингер[14], а смеете угрожать. Нехорошо. Мы оба прекрасно знаем, в каких компаниях работаем, и лучше нам обходить острые углы.

Рыков снова улыбнулся, хотя глаза его блеснули остро и предупреждающе. Вступать в дискуссию с Тарасом он не стал.