Зрелище, действительно, предстало дикое. Грозная непись, способная разорвать нас на части, сейчас попросту рыдала перед нами, сидя на каменном полу. Тогда наш «зверёныш» успокоился и подошёл ближе, ткнувшись мокрой мордой в руки женщины. Та на миг замерла, глядя на него, а потом провела ладонью по его пасти.

– Он… – начала она, и я невольно испугался, что она разорвёт зверя и ринется на нас, но нет. – Прекрасен.

– Согласен, – я решил подыграть. – И силён.

– Я знаю, – кивнула его мать и посмотрела на меня. – Ты, конечно, достоин смерти… но и уважения. Я видела, как заступился за моего сына, благодарю тебя, – выпрямилась и, положив руку на голову саламандра, продолжила: – Я не знаю, как относиться к тебе, человек. Но мой сын любит тебя, а значит, я должна с этим смириться. Поэтому, когда будешь рядом с нашим домом, заходи. Возможно, я отблагодарю тебя, как ты того и заслуживаешь. – При этих словах на её лице появилась лукавая улыбка.

– Не, не, не, – замахал я руками. – Одного раза хватило. Я к вам больше ни ногой.

– Твоя правда, – усмехнулась саламандра. – Тогда прощай.

Огненные ленты вырвались из-под её ног и окутали их.

– Стой! – выкрикнул я. – Мне нужна его помощь, – указал на саламандра.

– Не смей его втягивать в ваши склоки! – Вновь в ней проснулась та мегера, которую я опасался. – А то, что вы ищете, находится в глуби пещер, – махнула рукой в сторону темнеющего прохода.

После чего пламя объяло мать и сына и взметнулось к своду пещеры, исчезнув в мелких трещинах.

– Охренеть, – только и мог выдохнуть хорёк, но потом оживился. – Погодь, а чего ты отказался от её «благодарности»?

– Я уже рассказывал о ней, – отмахнулся я, подбирая сумку, которую обронил, сражаясь с големом.

– Так это та самая баба, у которой между ног…

– Да, да, та самая, откусившая мне голову.

– Вот это да, – восхищённо пробормотал тот. – Но теперь я понимаю, почему ты повёлся. Формы-то у неё у-ух какие.

– Это из-за гипнотического голоса.

– Да-да, рассказывай мне. Гипнотический голос, сирена. Ага, как же.

Я только махнул рукой. Спорить совершенно не хотелось, да и не было смысла. Этот бой меня изрядно вымотал.