Пройдя в ванную, я прислонился к зеркалу и принялся разглядывать ошейник, пристально вглядываясь в сложную вязь магических нитей, которые пронизывали его насквозь. Пока что мне не удалось выявить, за что отвечала каждая нить, но я не отчаивался. Время пока было, а подгоняться в таких делах не стоило.

За эти три недели мы потеряли кряжистого, я так и не узнал, как его зовут. Он погиб, сорвавшись с тропинки, по которой нас загнали на ту самую подземную полосу препятствия, начинающейся в пещере, куда я лазил за пультом. Только что прошел дождь, тропа была скользкой. Парень шел один позади нас всех. Этот спуск ему с самого начала давался нелегко, но помощи он ни у кого не просил, стиснув зубы, пытался справиться с неудобным для него заданием самостоятельно. В итоге, задание его победило, и он сорвался. Мы только короткий вскрик услышали. Я шел предпоследним, страхуя Кэтсу, так что, толкнуть его никто из нас не мог. Когда же я обернулся, было уже поздно, парня на тропинке не было, он упал, сорвавшись со скользких камней прямо на виднеющиеся внизу скалы.

Еще один обитатель нашего дома, имени которого я тоже не знал, сторонился нашей компании. Он даже не пытался как-то с нами сблизиться, предпочитая оставаться сам по себе. Агрессии, правда, не проявлял, но даже заговаривал с нами редко.

Разглядывая себя в зеркале, я отметил, что ошейник слегка деформировался, некоторые линии, как будто поплыли, но, приглядевшись повнимательнее, я понял, что это происходи из-за того, что шея немного увеличилась в объеме и уже не была такой тощей. По трем параллельным линиям пробегали магические искры разных цветов. На этот раз, мне удалось вычленить пять разных оттенков. Все они двигались, на первый взгляд, хаотично, но, если как следует приглядеться, то получалось, что синие, серебристые и черные искры совершали движения по кругу, возвращаясь к той точке, откуда я за ними начинал следить. Вот это уже кое-что. Пару раз моргнув, я отошел от зеркала. На сегодня хватит, итак ощущение, будто мне песок в глаза сыпанули. Подлая мыслишка о том, что в этом деле необходим подопытный, никак не отпускала меня, но уподобляться япошкам в их извращенной манере убивать все и вся, я желанием не горел, поэтому пока пытаюсь со всем разобраться самостоятельно. Но приглядеться к особым уродам все же стоило, мало ли как жизнь повернется.

Вернувшись в комнату, я лег на кровать и бросил взгляд на часы. До того момента, когда можно будет подключиться к просмотрам, оставалось три минуты. Заложив руки за голову, я закрыл глаза.

Дом групп кандидатов — это единственное место, где мы могли чувствовать себя в относительной безопасности. В дом не могли зайти другие кандидаты, только те, кто в нем зарегистрирован и наставники. Но это не исключало нападение в самом доме от членов группы, если им не удалось заключить союз, или хотя бы договориться о перемирии. А до такой низости, даже для японцев, наставники не опускались, чтобы избавиться от надоедливой работы. Однако это и не возбранялось, по крайней мере, никто из начальства их за это бы не наказал.

Все это рассказал нам Михо в порыве несвойственной ему сентиментальности. Правда, объяснялось подобное поведение тем, что от него несло саке, как от бочки с этим напитком, но это не делает его откровенность менее значимой. Тогда же он признался нам, что да, в западной части острова расположен сектор, где готовят женщин. Но туда вход воспрещен даже наставникам, чтобы они не смогли воспользоваться своими преимуществами. Попасть в женский сектор можно было только из портальной залы — это большое здание в центре административного сектора. Но сделать это могли лишь те, на ком не стояли ограничители. И Михо продемонстрировал небольшую печать на запястье, скривившись при этом и бормоча, что самые красивые девочки достанутся семье главы клана, а им придется опять вторым сортом довольствоваться. После этого, поняв, что, похоже, сболтнул лишнего, Михо пьяно икнул и, пригрозив содрать с нас кожу живьем, если мы откроем пасти, ушел, покачиваясь.

Так уж получилось, что пока все занятия у нас вел именно он и других наставников, мы не встречали. Занятия эти включали в себя ежедневную медитацию и общую физическую подготовку. Сегодня же он сказал, что сделал все, что мог и передает нас следующему учителю. В знак перехода на следующий уровень, если можно это обучение так назвать, нам и разрешили подключиться к просмотрам Сети. Как обычно, завесу тайны и краткий ознакомительный курс на тему: «Что ждет нас впереди» никто провести не удосужился. Как ни странно, к Михо, в конечном итоге, я начал испытывать даже некую симпатию. Он был относительно нормальным и от него не разило лютой неприязнью к тем, кого ему отдали, чтобы сделать подобием человека, хотя бы внешне. Мне иногда казалось, что Михо было абсолютно все равно кого гонять по полосе препятствий: полукровку, выродка или настоящего члена клана. Он просто выполнял возложенную на него работу.

Я резко открыл глаза и бросил взгляд на часы — пора. Рука сама потянулась к пульту, и уже через несколько секунд я искал в просторах Сети новости из Российской империи.

— Продолжаются розыскные действия по поводу убийства Великого князя Николая Рокова, — миловидная дикторша старательно улыбалась в камеру, которая снимала ее на фоне нашего городского дома. — Напоминаю зрителям, что прошло уже больше месяца с жуткого нападения на Великого князя прямо в его родном гнезде.

Я сел на кровати. Розыскные действия? Это что, шутка юмора такая? Схватив пульт, я уже целенаправленно нашел несколько экстренных выпусков почти месячной давности. В основном там были истеричные вопли и мельтешня кадров. Но один из выпусков привлек мое внимание. Этот выпуск вел известный журналист, которому был разрешен доступ в королевский дворец, чем он и воспользовался. Съемка велась в тронном зале и говорил, в основном, дядя с перекошенным и пунцовым от едва сдерживаемой ярости лицом.

— Это ужасное преступление не останется безнаказанным! — почти орал в камеру всегда сдержанный император. — Убийство Коли я лично велел квалифицировать, как покушение на династию!

— До нас дошли слухи, ваше императорское величество, что убийство его светлости произошло по причине того, что у него не было даже зачатков дара. Что кто-то такое положение дел счел слишком оскорбительным…

— Я никогда не придерживался такой откровенной дискриминации, — дядя словно спал с лица. Теперь он не кричал, а в его голосе сквозила усталость. — Когда стало известно, что Николай лишен магического дара, я велел основать университет, специально для таких как он. Его с самых ранних лет готовили к будущей карьере дипломата, и уже этой осенью он должен был приступить к занятиям. Более того, как вам известно, у меня нет детей — несчастный случай, который прервал мои чаянья заиметь сына, освещался каждым таблоидом в течение пары месяцев, если мне память не изменяет. Мы с Великим князем Петром как раз обсуждали, что на балу, который состоится очень скоро, он будет официально объявлен моим наследником, а это означает, что его наследником и вторым в очереди на престол стал бы как раз Николай. Именно поэтому Петра не было дома в этот жуткий час, — император Михаил прикрыл глаза. — Офицер, руководивший нападением, точнее тот человек, который выдал себя за офицера гвардии, был найден мертвым, так же, как и его подельники. И времени прошло достаточно много, чтобы нам помогли некроманты. Мы оказались в тупике. Как вам известно, нападавших, мы даже не смогли идентифицировать, они ловко на протяжении всей своей жизни уклонялись от наших служб, не оставляя за собой никаких следов своего существования.

— Вы допускаете, что к этому инциденту могут быть причастны третьи лица, находящиеся за пределами Российской империи?

— Мы сейчас допускаем любой вариант развития событий. Но, я клянусь, что убийца будет найден и понесет за это самую страшную кару, потому что из-за его действий, династия в самом деле может прерваться…

Я выключил монитор и задумался. Мог ли дядя быть не виноват в смерти моего физического тела? А ведь то, что он говорил, могло быть правдой. Мы с отцом последние представители династии по прямой линии. И моя гибель грозит пресечением правления прямой линии Роковых. Да и не помню я, чтобы дядя хоть раз высказал недовольство моей незавидной особенностью. Даже тот факт, что оказывается Петербургский университет был основан только исключительно из-за меня дает определенный повод, для размышлений. Если только дядюшка не пускал пыль в глаза моему отцу.

Я лег, снова прикрыв глаза и заложив руки за голову, стараясь вспомнить все, что предшествовало нападению за несколько дней. Когда я рассказал, что подал документы в университет и прошел собеседование, отец похвалил меня. Он ни разу не выразил своей обеспокоенности, а ведь, как младший брат императора, он должен был хотя бы напрячься, ведь именно отец знает Михаила как облупленного. Короткий разговор с дядей, он одобрил мой выбор, и ничем не выразил недовольства. Император всегда говорил со мной предельно честно и прямо, и если бы его хоть как-то коробил этот факт, то, я думаю, он все же прямо мне об этом сказал: «Коля, не позорь семью». Ведь именно так он сказал, после моей вылазки в люди в непристойном формате на мое совершеннолетие, которое застукали журналюги и раструбили по всей империи. Он был в ярости, но не позволил себя даже оскорблений в мой адрес.

Беспокойство одолевало лишь маму. Вот она просто места себе не находила и начинала сильно нервничать, когда отец задерживался у брата. Когда же он возвращался, она снова становилась безмятежной. Моя мать знала или догадывалась, или просто подозревала, что нечто подобное может произойти, если я выставлю себя в университете напоказ.

Тот гвардеец, он ведь так и не снял шлем, хотя был так увешан различными амулетами с ног до головы, что волноваться ему было не о чем. В голове промелькнул образ Оми, зашедшего в ночлежку и держащего под мышкой шлем. Ну, ладно, допустим, что он просто перестраховывался, все-таки маг смерти — это маг смерти, как ни крути. И, скорее всего, о причинах своего появления он тоже не солгал. Только вот оружие, которое он использовал, было редким артефактом и чуть ли не штучным товаром, состоящим на вооружении только у личной гвардии императора. Все как-то запутанно. Мама — вот ключ к этой разгадке. Она вскочила и сразу же закричала, чтобы я бежал. А ведь сразу было не понятно, что гвардеец забыл у нас дома, может быть, их прислал отец или император, чтобы нас защитить от потенциальной угрозы. Вот только угрозы никто, кроме княгини не ждал. И я даже знаю, почему она молчит сейчас и почему эти бараны: мой отец с дядей застопорились. Во-первых, мама, зная, что ритуал ей удался, сейчас сидит тише воды, ниже травы, чтобы случайно не навести на мой след убийц. А, во-вторых, кто будет слушать перепуганную женщину, в начисто отбитом шовинистическом обществе? Особенно, если эта женщина только что потеряла сына и не может совладать с эмоциями? Вот поэтому следствие и зашло в тупик. Отец же не видел беспокойства жены, иначе у него появились бы вопросы. А слова истерички Софьи никто всерьез воспринимать не станет, даже, если она пришла к тем же выводам, что и я. Она уже давно зарекомендовала себя девицей, делающей из мухи аллигатора, раздувая любую небольшую новость до планетарных масштабов.