Мда, никогда такого не было, и вот опять. Надо где-то разжиться навыком или свитками, чтобы определять и сбивать метки ассасинов…
Оказавшись у стелы возрождения, я не стал сразу покидать радиус безопасности вокруг нее. Прикинул — пасли меня долго и напали именно сейчас, потому что точка возвращения в игру находится рядом. Значит, будут встречать и убивать раз за разом, пока не обнулят уровни или не отправят на новый контракт НПС.
Я посмотрел в настройках, можно ли в следующий раз возродиться где-нибудь в другом месте, но система была строга — где умер, там и появляйся вновь.
Тогда я начал готовиться. Убрал в несгораемые ячейки инвентаря все самое ценное, подобрал нужные расходники. Да и вообще, экипировался в лучшее, что имел: эльфийский доспех — на мне, «оскал квинканы» — в левой руке, «хоукмун» — в правой, кристалл приона и зелья первой необходимости — в ячейках быстрого доступа.
Ладно, девочки, давайте потанцуем.
Вошел в игру, не спеша дошагал до края безопасной зоны — и двойным прыжком рванул в другом направлении. Бежал к развалинам, отмеченным на карте, надеясь, что там будет больше шансов.
Наперерез метнулись две тени, а за спиной раздались выстрелы. Я петлял, вертелся, подпрыгивал, стараясь как можно дольше находиться в воздухе, благо запас приона позволял не экономить на прыжках. Стрела чиркнула по доспеху, волосы опалил пролетевший мимо огненный шар, но развалины были совсем близко.
Я успел. Ввалился в трехэтажный полуразрушенный особняк — когда-то давно он принадлежал местной аристократии, но сейчас в стенах зияли дыры, а крыша и вовсе рухнула.
Через пару секунд я был уже не один. Черные воины в золотых масках бесшумно, с кошачьей грацией подбирались к дому с разных сторон и ныряли в проемы. Пока я насчитал четверых — уровнем они превосходили меня, хотя прионовых усилителей видно не было. Ближайший противник повел руками перед собой, очертив в воздухе окружность, и в его ладонях появился огненный шар размером с мяч для баскетбола.
Шар стремительно полетел в мою сторону, но я был уже в воздухе — сделал сальто, пропуская огонь под собой, и приземлился на корточки в метре от мага. Выстрелил из «хоакмуна», прыгнул ко второму Хранителю и снова спустил курок. Кувырком ушел из-под удара мечом и рванулся к третьему.
Так продолжалось несколько секунд — я метался между золотыми масками, применяя навыки паркура и акробатики. Отталкивался от стен, крутился волчком, менял траекторию, чтобы Хранители мешали друг другу. Не останавливался дольше чем на мгновение — и продолжал стрелять.
После очередного сальто я вновь оказался с магом лицом к лицу, уклонился от фаербола и в упор разрядил «оскал квинканы». Разрывная пуля попала в прорезь для глаз, и тут уже никакая разница в уровнях не могла помочь моему противнику. На стену позади него будто выплеснули ведро красной краски. Крит!
Я замешкался, наблюдая эту картину, и тотчас сам получил критический урон.
Краем глаза я заметил блеск на лезвии меча, услышал свист рассекаемого воздуха — а потом меня захлестнуло болью, и я с ужасом увидел, как мой обрез упал на траву вместе с отрубленной кистью. Хлынула кровь. Я оттолкнулся ногами, разрывая дистанцию, но меня лишь шатнуло в сторону.
Допрыгался, кузнечик…
Мои мысли совпали с комментарием ассасина. Тот ударил меня мечом снизу вверх, пробил доспех и притянул к себе. Система взвыла сообщениями об уроне, кровотечении и отравлении.
Но ассасин допустил ошибку. Он то ли неправильно подсчитал, сколько у меня осталось патронов, то ли вообще забыл это сделать в горячке боя. И я за миг до собственной смерти, успев поднять револьвер, всадил ему пулю под подбородок.
Как меня добивали оставшиеся Хранители, я смотрел уже сквозь зеленое облачко. Схватка закончилась со счетом два-один в мою пользу, а если учесть полученный опыт, я даже остался в плюсе.
Но радовался я недолго. Как только переместился к стеле, сообразил, что у меня больше нет «оскала квинканы». Может, такова была карма, а может, я испытал на себе закон круговорота лута в Эфире: револьвер пришел, обрез достался врагам.
Прион обнулился, дырявый доспех требовал починки. Рука восстановилась сама, но сильно болела. Меня начало колотить, добавился голод, и полезли первые штрафы к статам. В голове засвербила мысль, что нужно скорее бежать к своему телу.