— Вы стоите за спиной изгнавшего меня короля и отца. Логично же, — пожал я плечами, — Если меня ударят по одной щеке, вторую подставлять я уже не буду.

— Так было нужно стране! — надавил Мур голосом. От низкого баса задребезжали стекла в окнах.

— Нужно значит нужно, — вторично пожал я плечами, закуривая уже третью сигарету, — Поэтому я предпочту быть бесценным цепным псом другой страны. Никаких интриг. Знай себе оставайся верным императору, убивай японцев, люби супругу, воспитывай детей. Тихая мирная сельская идиллия. Прекрасный конец сказки для четвертого сына.

Гигант встал. Его недовольство, вызванное моими ответами, чувствовалось почти на физическом уровне. Этому я тоже не придавал никакого значения… вовсе не потому, что сам, когда-то оглядывающийся на каждую тень, стал бесстрашным. Мур был фигурой не того масштаба, чтобы запугивать мальчишку, которому вот-вот стукнет шестнадцать лет. Ему было что-то нужно, и старый опытный политик демонстрировал точно выверенные реакции, задавал продуманные вопросы, отвечал подходящими фразами… получая совершенно искреннюю и полную реакцию. Раз он так недоволен, то сейчас откроет карты…

— Мне очень жаль, что ты так легко отбросил своё прошлое, Алистер, — пророкотал герцог своим глубоким голосом, — Я искал тебя, чтобы сделать предложение как пожертвовавшему многим сыну британской короны, как родному сыну! Есть способ сохранить твои возможности после того, как ты выполнишь договор своего отца с Его Величеством Таканобу, но… я уже не нахожу тебя достойным этой чести.

Эдвин Мур поднялся с жалобно скрипнувшего стула.

— Это предложение случайно никак не конфликтует с клятвой верности Его Величеству Таканобу? — ехидно спросил я, тоже освобождая стул.

Старый друг семьи не ответил. Он просто смерил меня долгим холодным взглядом, развернулся и ушёл. Я встал на крыльце кафе, под спасающим от дождя навесом, и закурил, глядя как за гигантом в шинели идет почти десяток человек, карауливших приватность нашего разговора. Никогда не привыкну к вечной жажде политиков получить что-то, отдав взамен ничего так, чтобы тебе еще и должны остались. Это же была самая настоящая вербов…

«Тебя хотели поиметь»

Голос, зазвучавший в моей голове, был мне знаком. Спокойный, негромкий, какой-то сонный и ленивый, с отчетливыми нотками иронии. Я никак не мог понять половую принадлежность этого самого голоса, ранее тот себя проявлял в очень неординарных ситуациях, но, оказалось, что и в относительном покое половая принадлежность моего… соседа, не распознается.

— Ага, — меланхолично киваю, — А ты кто?

«Отстань»

Ленивая полумысль-полуэмоция. Ну, не хочет и ладно. Слишком компетентные товарищи мне советовали не тормошить… это. Другой бы человек был бы в ужасе от такого соседства, но я размышлял предельно рационально — один раз этот позволил мне устроить настоящую бойню якудза в преступном квартале города, что говорило о его неслабом могуществе. В остальное время он спал, ничем себя не проявляя. Для Эмберхартов, уживающихся с малых лет с куда более активными демонами, подобный сосед был бы просто мечтой, спросить хоть моего брата Александера…

Заныла раненная щека и я задумчиво её потёр. Шрамы, полученные за последнее время, я вовремя обработал одним из снадобий, позволяющим плоти срастись без образования меток на коже. Носить отметины, полученные от Торопыжки и тронувшегося хабитатца не было никакого желания. Пока вообще приходилось ходить с тростью, закидываясь по вечерам болеутоляющим, так как тратить свои запасы редкой алхимии не хотелось совсем. Деньги теперь ресурс вполне себе конечный, возле «Пещеры Дракона» лучше не появляться, вывод: надо экономить.

О тварях, напавших на нас с Момо у «зеленого дома», я тоже узнавал. Некая редко встречающаяся дрянь под названием «сирё-сегун», генерал мертвых призраков. Выжили мы, а заодно и соседние кварталы лишь потому, что этим полуматериальным тварям слишком сильно дал по мозгам переизбыток эфира — они вообще были не приспособлены к физическим схваткам. Удел таких существ — воздействовать энергетикой, что получается у них буквально на зависть всем и вся. Другой вопрос, что подобное костлявое чудище мирно себе сидит где-нибудь в горах, занимаясь там сугубо своими, чудовищными делами. Спровоцировать такую штуку на агрессию, а уж тем более заманить в город — почти невозможно. А уж целых четыре…

Ага, по этому поводу японские власти опять-таки проводят расследование. Мирная и высококультурная нация, никакого насилия, тишь и благодать…

Верю всеми жабрами души.

Позже, одолеваемый вопросами Цурумы и Шино, я, прячась от них за свежую газету, узнаю с мутноватых желтых страниц о том, что Его Светлость герцог Эдвин Мур прибыл в Японию на скоростном дирижабле в сокращенном составе дипломатической миссии, неся особое послание от короля Англии. В сопровождении герцога были замечены двое сыновей его старшей почившей сестры, Грегор и Айзек Мур. В переводе на понятный окружающим язык — всемирно известные целители будут вводить высшую японскую знать в большие долги за долголетие и здоровье.

Но это будет потом. Сейчас же, не отходя от места погребения Асаго Суга, меня вновь вызывали на дуэль.

— Отец моего лучшего друга лежит в больнице, — громко заявил, явно играя на любопытствующую публику, молодой парень, одетый в форму академии Куросёбанаэн, — Я собираюсь отплатить тебе за это, раз уж студенты вашей академии ставят её правила выше чести! Примешь вызов или струсишь?!