Глава 18

Зашли в институт, там на входе сидел сторож, как всегда бдительный на своём посту.

— Вы куда намылились, молодежь? — буркнул пожилой сторож, завидев парочку.

— В 115 аудиторию идём, Виктор Антонович, — пропищала Ленка. — У нас литературный кружок. Пропустите нас, пожалуйста.

— Мёдом что ли намазано, нет ли как все нормальные люди на каникулах отдыхать и отсыпаться. А вы на эти свои литературные кружки претесь… — бурчал старик.

Чего газовал сторож — понятно, смотрел Поле Чудес по первой передача. Молодой Лёня Якубович говорил своё фирменное: «Сектор приз на барабане».

— Проходите, там уже ваши почти все собрались.

Прошли.

115 аудитория находилась на первом этаже института, и во время учебного процесса здесь обычно преподавали первокурсникам. Поэтому прежний Боря здесь не раз бывал за прошедший год. Пробивная Семейка сумела получить вполне уютную аудиторию в полное распоряжение литературного кружка.

Дверь аудитории была открыта, внутри горел холодный свет, но было подозрительно тихо, как будто не молодежь вовсе собралась. Никто не болтал, плоские шуточки не отвешивал. Тишина — гробовая.

Борис Дмитриевич осторожно заглянул внутрь. Понятно теперь все. Юные литераторы занимались тем, что рассевшись по партам читали стихи Блока.

— Привет, молодёжь! — громко бросил Сивый, заходя в аудиторию.

Народ начал поднимать глаза, начались перешёптывания. Боря сел на свободную парту, яйца поставил на проветривание — ноги широко расставил. Ленка села рядом, положив на парту томик Блока. Из десяти собравшихся на кружок десять же были девчонки студентки. Заходили новые участники литкружка и все косились на Борю Сивого, с любопытством косились. Понятное дело, девки уже прознали о том, что вокруг имени Бориса Дмитриевича случился движ, вот и шушукались. Служи они обычно как — из уст в уста передаваясь, новыми подробностями обрастают.

«Много не надо чтобы в популярную фигуру превратиться в таком то небольшом городке», — подумал Сивый.

Любого другого повышенное внимание могло смутить и сбить с толку. Однако для Бориса Дмитриевича это было самое то, что нужно сейчас. Ну и совпадало с теми задачами, которые он преследовал на литературном кружке.

Ленку, видевшую к персоне Сивого повышенное внимание со стороны других студенток, так и распирало от гордости. Она то сидела рядом и с высоко поднятым носом, важная такая и довольная происходящим.

Единственная, кто не обратила особого внимания на персону Сивого в аудитории была Машка Бондарь. Бондариха зашла в аудиторию одной из последних, с улыбкой на лице, но при виде Бори улыбка эта сразу пропала. Прошла мимо него, тоже с высоко задранным носом, как у Семейки, но из-за обиды скорее. Обиделась, что Боря не сказал ей по Москве.

«Ну сама виновата, мать», — для себя решил Сивый. «Шанс он ведь только один раз выпадает, а ты носом крутить начала — этого я не хочу, этого делать не буду. Поэтому теперь смотри на Ленку и завидуй молча».