— Норруан будет знать о его прибытии, — заметил человечек, облачённый во всё зелёное. Голова его напоминала одуванчик: снежно–белые волосы, торчащие во все стороны.

— Не стоит произносить это имя вслух, — отозвался страж Севера, недовольно поморщившись. — Хотя вряд ли он его услышит с такого расстояния… — он был высок и, несмотря на возраст, весьма подвижен. Разговор происходил на вершине дозорной башни — оттуда виднелись расставленные спиралью горные пики на севере и вечно обложенное тяжёлыми тучами небо на северо–востоке.

— Всё уменьшается? — спросил человечек, глядя в ясное и выбеленное солнцем летнее небо. Впрочем, здесь теперь всегда лето. По ту сторону Реки — пекло и иссушённая до пыли земля; на западе, за Семью Холмами — болота, уходящие, куда хватает глаз. Пустыня не смогла пересечь Реку, а вот болота постепенно ползут на восток.

— Так сразу этого не заметить, — отозвался страж. — Хотя, конечно, две Башни мы оставили всего месяц назад. Двое часовых погибли, остальные отступили.

Он оглянулся, в поисках Иглы. Как всегда, строго на юге. За Рекой вся магия теряет силу с каждой милей, равно как и в глубинах болот, но мир на этом берегу остаётся прежним. Несмотря на ничтожную армию и сильно поредевшее население, Зивир, край чудес, что некогда простирался на тысячи миль во все стороны, ещё может сопротивляться.

— Куда должен прибыть гость? — спросил человечек. Звали его Аймвери, и он был последним из Повелителей лесов. Да уж… его царство, последний сохранившийся лес Зивира, вскоре может остаться единственной его живой частью.

А потом…

— Как обычно, — страж махнул рукой в сторону чёрно–фиолетового пятна на северо–востоке. — Это уже третий. С каждой их неудачей Зивир становится всё меньше и меньше.

— Я слышал, — медленно произнёс лесной житель, — что все предсказания уготовили нам гибель. Позже из пыли и грязи сможет восстать новый мир, не менее прекрасный, чем Зивир. Дескать, надо идти к Нор… к нему в крепость и просто сдаться. Поражение всё равно неизбежно.

— А ты как считаешь? — страж перевёл взгляд на человечка.

— Я считаю, что надо пытаться. Мы не приводим Гостей силой. Они идут сами. Осознавая риск. Но раз уж идут — почему надо сдаваться немедленно?

Некоторое время страж смотрел на Иглу, что вонзалась в облака во многих милях отсюда. Ясное доказательство того, что магия жива и есть ещё надежда. Как и столетия раньше, Иглу прекрасно видно с любой точки Зивира — спасение мореходам и заблудившимся путникам…

Читавший вздрогнул и отошёл от зеркала. Оно вновь стало зеркалом, и сцена, только что разыгравшаяся в его глубинах, растаяла так же незаметно, как и возникла.

— Интересно, — прошелестел в голове голос Шассима. — Очень интересно.

— Так ты тоже видел?

Целитель долго смотрел на собеседника, глаза его чуть померкли.

— Не только видел, но и запомнил, — уточнил он. — Кстати, Унэн, не мешало бы всё это записывать. Чёткие образы, запоминающиеся лица. Однако я уверен, что мы видели не Ралион.

— Тоже мне, открытие, — усмехнулся именуемый Унэном. — Это сразу видно. Ни таких гор, ни Иглы здесь не было, и о них никогда не слышали.

— Торопишься, — целитель пошевелил «ушами» (что были на деле перьями), — торопишься. Во–первых, ты здесь не так долго. Во–вторых, я ещё помню предания о чём–то наподобие их Иглы. Нет, дело не в пейзаже.

— Я понял тебя, хотя и не знаю нужного слова.