— Звучит не очень–то обнадёживающе, — покачала головой Айзала, услышав подробное описание того, что случилось на островке. — Лист мы всё–таки потеряли.

— Но…

— Остров изучили вдоль и поперёк, — продолжала она, не обращая внимания на протесты. — Ничего. Подземные ходы настолько обширны, что у заблудившегося в них человека шансов выжить практически нет. Я и так уже попросила Наблюдателей перекрыть все пути, ведущие с островка. Они сделают всё, что смогут, но рядом всё–таки Лауда.

С населением Лауды, как подземным, так и наземным, до сих пор не удавалось найти общего языка. Вырвавшись некогда из рук магов, наподобие тех, кто сейчас оставался в Семёрке (сомневаться в гибели Тнаммо не приходилось), обитатели Выжженной земли стали крайне недружелюбны к любым пришельцам извне. Даже самые отчаянные путешественники предпочитали огибать побережье острова по меньшей мере в тридцати километрах от берега. Да и что там делать, в отравленной пустыне?

— Ты хочешь сказать, что вся затея была напрасной, — насупился Унэн.

— Я хочу сказать, что стоило искать иной путь.

— Какой ещё иной? Оставалось несколько часов.

Жрица промолчала.

— В любом случае, Сунь, тебе сейчас следует подумать над тем, куда бы спрятать Книгу — так, чтобы она навсегда исчезла из Ралиона. Мне не нравится, что происходит вокруг неё; мне не нравится, что никто не в состоянии ей управлять. По–настоящему. Похоже, что Книга — сложный инструмент, она выполняет собственную задачу, о которой нам ничего не известно.

— Может, сдать её в Совет? — язвительно осведомился монах.

Никто из специалистов по магическим инструментам не смог даже открыть Книгу, едва она покидала территорию монастыря. Но даже на территории монастыря лишь Сунь Унэн и Шассим могли открыть её. О близнецах монах старался не думать.

— Можешь не сдавать, — жрица была воплощением спокойствия, — но придумай, как от неё избавиться. Больше всего меня беспокоит то, что о Книге знает Семёрка. Они притаились, но эти люди не отказываются от борьбы. Несомненно, они попытаются добыть её ещё раз. Если вырванный лист не попадёт по назначению.

— Может, попытаться вернуть лист при помощи неё самой? — вступил в спор Шассим.

— Уже, — вздохнул монах. — Я уже написал соответствующую фразу — что лист, во что бы то ни стало, должен вернуться к остальной Книге, из которой больше никому не суждено вырвать ни клочка.

В комнате повисла гробовая тишина.

— Ты меня поражаешь, — вздохнула Айзала и поправила венок. — Хорошо, если сюда не явится вся армия Лерея — передавать тебе листок. А попутно сжечь монастырь дотла. Ты же не написал, как именно должен он вернуться?

Монах отрицательно покачал головой.

— Этого я и опасалась. — Айзала встала. — Ну да ладно. Что сделано, то сделано. На носу сбор урожая, Сунь — загляни ко мне ближе к вечеру, надо поговорить о делах торговых.

— Ну хоть за что–то меня ещё ценят, — Унэн выразительно развёл руками. — Разумеется, я приду. А пока… Шассим, не составишь ли мне компанию? Я подумал, что стоит прогуляться в… одно известное нам обоим местечко.

— Составлю, — ответствовал флосс. — Но сначала поохочусь. С самого утра ничего не ел.