— Но что же это?

— Ты хочешь знать слишком много, — нахмурился Тнаммо. — А это обычно сокращает жизнь. Все вещи собраны?

— Да, наставник.

— Превосходно. Ну что же, сегодня я поработаю над этим листом, а завтра ты отправишься с ним в Лерей.

— Я? — Хиргол перепугался так, что у него перехватило дыхание.

— Ты, конечно, — лениво кивнул Тнаммо. — Мы с Альмрин уйдём в тень. Моя миссия закончена; мои обязательства перед Восьмёркой исполнены. Ты, как и мечтал Первый, знаешь достаточно, чтобы создавать ему всяческих шпионов, убийц и прочий «оживший» инструмент. Меня же всё это утомляет. Я не верю в успех плана Первого.

— Почему? — Хирголу начинало казаться, что он видит страшный сон. Теперь ему действительно хотелось, чтобы он никогда не слышал этих слов, а Тнаммо никогда их не произносил. Но остановиться уже не мог.

— Потому, что он пытается использовать силу, не потрудившись её изучить. Он выкопал описание Книги где–то в заброшенных архивах, и с тех пор охотится только за ней. По мне, лучше бы мы никогда её не находили.

— Какой Книги?

Тнаммо молча махнул рукой. Ответа не будет, означал этот жест.

— В своём донесении Первому можешь сказать, что я умываю руки. Я честно выполнил свою часть уговора и теперь свободен.

Хиргол сидел, потупив глаза, и лицо его наливалось красным цветом. Тнаммо только усмехнулся.

— И вам… не страшно? — прошептал, наконец, юноша.

— Мне? — Тнаммо обнял Альмрин за плечи и улыбнулся. — Сынок, ты никогда не знал, что такое настоящий страх. Тебе только кажется, что знал. Так что ответом будет — нет. Теперь не боюсь.

Он поднялся и направился к выходу. Альмрин шла следом.

— А тебе я дам совет, — неожиданно продолжил Тнаммо, остановившись. — Никогда больше не попадайся на крючок. Тебя подцепили раз — подцепят и повторно. Или ты вырвешь его из себя — что будет очень больно — или всегда будешь у кого–нибудь на побегушках.

Хиргол сидел, не поворачиваясь лицом к дверям, и чувствовал себя очень скверно.

— Через полчаса ужин, — обыденным тоном добавил Тнаммо и ушёл, тихо закрыв за собой дверь.

За окном, не переставая, пели цикады.

Унэн проснулся рывком, словно всплыв на поверхность воды. И сразу же перепугался. Он был у себя в спальне, на своей кровати; окна были распахнуты, и внутрь вливался поток свежего воздуха.