– Слушай, если у тебя с этим какие-то проблемы, я не осуждаю. Могу дать тебе время… Таблетку там принять или еще что…

– С ума сошла?! – моментально очнулся Кристиан, и глаза его потемнели от обиды. Ну да, знаменитое мужское эго… Куда ж без него. – Я просто хочу быть уверен, что ты не передумаешь… Что ты действительно готова… Ты ведь понимаешь, что забеременеешь, да? Назад дороги не будет!

– Единственное, что я сейчас понимаю, – процедила, сердито прищурившись, – так это то, что кое-кто, похоже, струсил, и я сейчас замерзну на…

Но договорить мне было не суждено. Как, кстати, и замерзнуть: Крис вскочил с кровати и сгреб меня в охапку, заткнув рот поцелуем.

От нежности не осталось и следа. Похоть, первосортная концентрированная похоть, приправленная перчинкой злости. Крис прижал меня к себе, и даже через ткань его брюк я моментально ощутила, что в таблетках мой суженый не нуждается.

Он сдирал с себя одежду так рьяно, что пуговицы летели во все стороны. Кажется, даже ткань трещала. Настал мой черед испугаться: если Крис не пощадил свои пестрые наряды, с которыми он носился, как курица с яйцом, то каковы шансы, что он пощадит меня? Все-таки первый раз…

Моя решимость таяла, как последние сугробы под жарким весенним солнцем. Страх боли поднимался откуда-то из живота, сковывая все тело и зажимая мышцы. Хотелось зажмуриться – и открыть глаза, когда все уже будет кончено. В отличие от Криса именно сейчас я почему-то никакого возбуждения не испытывала, хотя раньше от его прикосновений между ног разливалась сладкая истома. Видимо, раньше я просто не представляла, на что иду… А теперь вся эта затея перестала казаться веселым приключением. Скорее – неприятной медицинской процедурой по моему оплодотворению. И чувства у меня были примерно те же, что и в кабинете у гинеколога при виде врача с холодным металлическим зеркалом.

Когда Крис осознал, что я не особо-то отвечаю на его ласки, а стою, как вкопанная, с лицом жертвенного агнца, он отстранился, расстегивая молнию на брюках.

– Что-то не так? – спросил обеспокоенно.

Я сознательно не смотрела вниз, – не хотела усугублять ситуацию. Природа щедро одарила Весеннего, и сейчас созерцание этого символа плодородия окончательно вогнало бы меня в панику.

– Ничего, все нормально, – легла на кровать и с готовностью раздвинула ноги. – Давай только быстрее… Я потерплю.

Это ведь как пластырь. Чем медленнее отдираешь – тем больнее. Тут главное поглубже вдохнуть – и помнить, что все это ради великой цели. Я прикрыла глаза в ожидании боли. Расслабься, Злата. Все через это проходят, и ты сможешь…

Однако время шло, а боли никакой не было. Вообще ничего не было.

– Ты там долго еще?! – не выдержала я. – Давай уже! Я готова!

– Ошибаешься, милая, – Крис прилег рядом, согревая теплом своего тела. – Ты еще не готова… Но я этим займусь.

Кажется, я хотела что-то возразить, но горячая ладонь накрыла мои губы. Не те, разумеется, которыми я разговаривала. И все же от этого прикосновения способность говорить я утратила.

Крис опустился ниже, устроился у меня между ног, и поцеловал. Прямо туда. Язык игриво обследовал мои складки, коварно пробирался между ними, будто бы невзначай задевая твердеющую горошинку.

Дьявол-искуситель действовал медленно, никуда не спеша, пускал в ход все свои развратные приемчики, то орудуя только языком, то подключая пальцы. И если сначала мне было неловко, и я постоянно дергалась, ожидая проникновения, то постепенно все мои чувства сосредоточились внизу живота.

Я истекала влагой, сочилась, как спелое манго. Тело вибрировало, и будто бы со стороны я слышала собственные хриплые стоны, не веря до конца, что эти звуки издаю именно я. Крис сводил меня с ума, я невольно разводила ноги еще шире, предлагая ему себя, – и Крис принимал этот подарок с жадным нетерпением, словно хотел изучить все функции своей новой игрушки.

Как выяснилось, о некоторых функциях своего организма я и сама не подозревала. Крис задевал неведомые для самой меня точки, заставляя биться в конвульсиях, кусая губы и комкая простыню. И в тот момент, когда он сжал мой бугорок, слегка оттянув, и одновременно вошел в меня пальцем, меня, наконец, накрыло волной такого экстаза, о котором я и мечтать не могла.