Взяв плоскую деревянную лопатку, мой мужчина принялся гонять лук по сковороде. — Кать, а он того, уже чернеет...

— Помидоры туда, — спохватилась я и быстро спихнула с дощечки ножом порезанный кривыми кусочками красный мягкий овощ.

— А что это у нас будет на завтрак? — Мстислав снова поймал меня в оковы своих объятий.

Теплое дыхание коснулось волос. Мягкая дрожь прошлась по телу. Внизу живота стало неожиданно горячо и непривычно тяжело. Стиснув бедра, крепче схватилась за нож.

— У меня отличный нюх, Катя, — тихо засмеялся Мстислав. — И то, что я слышу... Этот запах твоего возбуждения сводит меня с ума. Так бы и съел!

Сглотнув, я из чистой вредности продолжала кромсать последний несчастный помидорчик.

— Даже не знаю, что я хочу с утра больше, — шептал он, выбивая меня из душевного равновесия, — завтрак, приготовленный тобой, или тебя на этом столе.

Его язык скользнул по мочке моего уха. Прикрыв глаза, взволнованно выдохнула и замерла. Это словно подбодрило его на дальнейшее наступление. Мстислав, не останавливаясь, покрывал поцелуями шею.

Нож выпал из моих рук.

Резко развернув меня, волк обхватил за ягодицы, и, приподняв, усадил на столешницу, отодвинув все, что было на ней в сторону. Обхватив его талию ногами, я уставилась куда-то ниже подбородка мужчины. Его кадык дернулся.

— Нет, я точно знаю, кого желаю испробовать вперед, — прорычал Мстислав.

Его губы быстро нашли мои.

Ошалев от такого напора, обхватила мужчину за плечи и замерла, позволяя его языку скользить по моему небу. Сжимая мои бедра, он все больше заваливал меня на стол. Уже ничего не соображая, я отвечала на его ласки. Мысли просто вылетели в трубу.

Ладонь Мстислава напористо забиралась под подол туники к моим трусикам.

Покусывая плечо, волк рычал, вжимаясь в меня.

Движения мужчины были все настойчивее, но запах подгорающей еды все же сильнее.

— Мстислав! — выдохнула я. — Горит!!!

— О да, — простонал он, покусывая кожу. — У меня действительно все горит.

— Да нет же, — я легонько стукнула кулаком по его плечу. — Яйца горят!

— И они тоже, — выдохнул он мне в шею.