— Справедливость для всех

— Лет через десять мы будем только об этом вспоминать.

Пророчества председателя сбылись с точностью до миллиметра.

— Я пойду, удачи вам! — сказал я и побрел в сторону дома.

Через два дня я опять услышал в трубке женский голос с английским акцентом.

— Я улетаю в Америку, сейчас в аэропорту, до регистрации еще три часа, спасибо тебе за все. Не хочешь посидеть в кафе? Я угощу тебя кофе, и ты меня проводишь.

— Хочу.

Я прыгнул в такси и через сорок минут я стоял в международной секции Алма-Атинского аэропорта. Линда с благодарной улыбкой пригласила меня отведать кофе из настоящей кофе-машины. Мы просидели, болтая, пару часов. Линда оставила мне свой американский номер телефона и адре:

— Будешь в Америке, звони!

Я проводил ее до регистрационной стойки, и американка повернулась ко мне выкинула кулак вверх и громогласно объявила на весь аэропорт: «And Justice for all!»

Я в ответ так же выкинул кулак и произнёс на русском языке.

Затем вышел их аэропорта, прыгнул в свой уже родной 92 и поплыл в сторону дома. Автобус был пустой, кроме меня сидел парнишка лет восемнадцати, парень был белокожим, азиатской внешности улыбался во весь рот.

— И чему мы так рады? — спросил я парня.

— Металлику любишь?

Твою мать!

— Люблю.

— Я тоже! Приезжай ко мне на район, зависнем под металл!

— Приеду, как будет время!

— Приедешь на Театралку, любого спросишь, как найти Сашку-корейца, любой тебе подскажет.

«Самоуверенный какой Сашка, — подумал я, — у всех корейцев в Алма-Ате кличка Кореец. А Сашек через одного. В предоставлении своего телефона я отказал металлисту, сославшись на то, что у меня его нет.»