***
Ворота были пока целы и заперты. Для разнообразия, не каменная заслонка, а деревянные створы на кованых петлях, заложенные мощным засовом. Высотой и шириной под размер шерстолапа, с небольшим запасом. В одной из створок — калитка, тоже на засове. Нимрин прикинул, что без магии, взрывчатки или хорошего тарана эту конструкцию не вышибешь. Магией можно было и укрепить, однако морок и «якорь» на кладовке практически исчерпали его возможности. Подержать бы в руках чёрный брусок… Некое очень важное воспоминание едва не проклюнулось, но увы, ловить его было некогда.
— Рыньи, ты сможешь перегнать шерстолапов в эту пещеру? Они задержат, если кто-нибудь выбьет ворота? Эй, Рыньи?
Мальчишка сидел на полу и был, кажется, в отключке. Стеклянный взгляд, испарина на лбу…
— Рыньи?!
Парень сморгнул, раздражённо дёрнул углом губ:
— Я пытаюсь послать зов кому-нибудь из наших, не мешай. Сейчас докричусь, и пойду перегонять скотину… Тунья, Лемба, Вильяра — они далеко, им сейчас не до нас. Аю не слышит, сосульки ей во все дыры!
— А девочек, которые привозили ужин, ты можешь позвать? Пусть они передадут Аю. Пусть поднимают тревогу в доме.
— Пробую…
***
Насью только начала задрёмывать после проводов большой охоты, после того, как подростки вволю нажаловались друг другу, что взрослые, как всегда, не взяли их с собой. Ладно, утром можно отпроситься и настрелять белянок у порога…
Мысленный крик Рыньи едва не расколол девочке голову. «Тревога! Беззаконники у нижних ворот! Мы караулим тут с Нимрином. Поднимай взрослых, кто остался в доме!» Слова забились в висках Насью внезапной болью. Девочка сползла с лежанки, пошатнулась, но устояла. Повторила, что услышала, в полный голос, для всех подростков. Побежала искать Аю или ещё кого из взрослых.
***
Аю горько плакала. Её оставили дома как маленькую, старую или больную! Нет, она сама не рвалась на охоту. Она и диких стай побаивалась, а уж беззаконников… Да, боялась и стыдилась своего страха. И от облегчения, что осталась дома, ей тоже было стыдно. И мучительно беспокоилась она за всех, кто без оглядки канул в ночь. За любезного мужа, кузнеца Лембу. За его двоюродного братца Дюрана, весёлого и шумного, который где-то там сражается, ожидая подмоги. За мрачную зануду Тунью… Даже за Вильяру! Хотя, кто беспокоится о мудрых? Они на то и живут, чтобы лезть в лёд и пекло. А всё равно! Аю было страшно, стыдно, жалко всех и тоскливо, хоть в голос вой. Она и завыла: Зимнюю песнь умиротворения. Привычка сильна: усмирять любые страсти этими звуками. Аю успокоилась и нырнула в глухой, мёртвый сон. Она ничего не слышала, пока Насью не тряхнула её за плечо.
Старые, малые, калечные уже толпились по коридорам с оружием. Дом быстро вставал по тревоге. Старик Зуни, дед Лембы и Дюрана, собрал полтора десятка более-менее справных бойцов, чтобы идти к нижним воротам. Смышлёную детвору, способную к мысленной речи, разослал разведчиками по дальним закоулкам дома, ко всем входам и выходам. Остальным, под началом Аю, велел запереться в жилых покоях и держать осаду. Снова обида, с облегчением вперемежку…
***
Удалую ватагу Лембы перехватили за Толстым мысом. Встретили длинными оперёнными стрелами из мощных луков. Вильяра успела выставить щит, как от града над всходами сыти. Стрелы тяжелее градин, щит забирал силу и внимание, но позволил уцелеть ей самой, большинству охотников и зверей. Два залпа, а потом на них пошли врукопашную. Кровь смешалась со снегом. Вильяра успела заметить, что нападающих раза в полтора меньше, чем охотников Лембы, обрадовалась… А потом снег обратился в острые лезвия и ударил в лицо. Кто-то истошно взвизгнул:
— Колдун!
Вильяра кое-как отбила атаку, сама ударила в средоточие чужой силы. Её мало учили колдовскому бою, говорили: «Мудрые едины, а непосвящённые слабы, сражения колдунов — сказки». Мелькнуло воспоминание, и больше ни одной связной мысли. Сила ломит силу, молнии лупят сквозь снежный смерч… Не сломали: ни она, ни её, но вычерпали почти до дна. Колдун отступил, скрылся — Вильяра даже не поняла, был ли он тут во плоти?
Остервенелая схватка на расползающемся, разбитом ворожбой льду продолжалась. Оружие и колдовство, кулаки и зубы… Охотники Лембы медленно брали верх.