Для совершившего прорыв разума нет ни буддизма, ни даосизма, ни христианства, ни других религий, существует лишь истина. Истина не различает рас, национальностей, гражданства, религий.
Созерцать – не значит изолировать себя, это значит интегрировать себя в огромную Вселенную, быть тесно связанным с существованием Вселенной. Космос – это цельный организм, все в нем взаимообусловлено и взаимосвязано, даже смерть существует на основе другой формы связи.
Простой человек обращает дух в свет, свет в ци, ци в семя, затем выпускает семя. А святой человек перерабатывает семя в ци, ци в свет, свет в Бога, и воспроизводит свой изначальный вид – клуб святого сияния. Это сияние распределено по всем существам Вселенной. Потому говорим, что изначальный вид есть отображение всех существ Вселенной: горы, реки, земля, дома, деревья – все это и есть твое, мое и его изначальное лицо.
«Я» это и есть изначальное лицо. «Я» и «мое» имеют два разных значения. Мой дом, моя жена, мой ребенок… слово «мое» означает «принадлежит мне», это категория разума и внешнее истинного лица. Только когда «принадлежит мне» исчезает, тогда лишь может «изначальное лицо» проявиться. «Я» это хозяин, «моё» это аксессуар.
Изначальный вид всех живых существ – одно истинное лицо, это истинное лицо является единым, но в то же время индивидуальным, так же как на одном проводе висит множество разноцветных фонарей, но все они питаются тем же самым электричеством; только их оболочка различна, а электропитание у всех одинаково. На самом деле, «Я» может стать каким угодно, однако ничто не сможет изменить образ «Я». В предыдущей жизни «Я» был кем-нибудь, в этой жизни «Я» стал Ваньсинем, в будущей жизни «Я» будет еще кем-то другим. Но истинное «Я» никогда не меняется, только «моё» изменяется туда-сюда; «мое» – это просто внешний вид, и он бесконечно изменяется.
Истинное «Я» – реальное, оно как наблюдатель и зритель, оно не подчинено ни рождению, ни смерти, ни грязи, ни чистоте, оно и есть «Естественный Бодхисаттва», без глаз, без ушей, без носа, без языка, без тела, без смысла, без звука, без запаха, без вкуса, без осязания, без дхармы, оно не является Ваньсинем, является хозяином Ваньсина. Ваньсин пятнадцать лет монашествует, семь лет провел в самоизоляции и, наконец, нашел его!
Рай и мирская суета связаны, взаимодействуют друг с другом, подобно тому, как чело человека связано с его телом – без связи же такой наступит беспорядок.
Люди часто говорят: «Я заболел, я умираю, я хочу есть…» На самом деле, «Я» никогда не болеет, не умирает, ему не требуется еды. Заболевает, умирает и ест «моё», а не «Я». Именно потому, что люди всегда думают о «моём», и рассматривают «моё» в качестве истинного «Я», потому и забыли истинное «Я».
Весь процесс практики является, по сути, трансформацией своих представлений, когда, прежде всего, следует обращать внимание на усердие по отношению к душевному состоянию, мировоззрению и понятиям, лишь потом на физическое тело. Только после достижения окончательной идейной трансформации, так называемое просветление (освобождение, превращение в Будду) завершится полным успехом. Наоборот, связанный просветлением, превращением в Будду за всю жизнь не сможет освободиться.
Почему полностью просветленный человек чувствительнее, чем обычные люди, и легче получает информацию из внешнего мира? Потому что просветленный человек существует как большое круглое зеркало. Испытав все муки, достигнув этого состояния, он всякие страдания, все, что угодно может выдержать, все для него становится привычным явлением – может побороть ураган «мирской суеты» в двенадцать баллов. Страдания не могут войти в душу просветленного мастера. Бушует шторм на поверхности, однако морское дно в спокойствии пребывает.
Если поселилась в сердце любовь – в подсознании плодится ненависть; в сердце живет удовлетворенность – в подсознании зреет жадность; если в сердце сохраняется стремление к приобретению, в будущем неизбежны ему потери. В сердце абсолютно просветленного человека ничто не сохраняется, его сердце не привязано ни к какому делу, и ни одно дело не находится в его сердце.
В отношении любого человека, либо дела в душе не должно быть чувства снисходительности. Иначе будущее неизбежно вырвет из сердца те прошлые вещи, что хранятся в сердце, неизбежен великий взрыв, взрыв с последствиями.
Никогда не думай, что ты обладаешь состраданием – так неизбежно возникает ненависть в сердце.
Будда и Бодхисаттва никогда не думают, что они делают, делая дела – они просто смотрят им в лицо.
Обнаруживая собственное величие, неизбежно откроешь свою ничтожность; если случилось не так, то это не есть настоящее открытие, тем более не есть настоящее величие.
Великий просветленный все делает, подчиняясь судьбе, быть может, пытается в чем-то упорствовать, но ни в коем случае не домогается чего-то, он открытый, тихий, блаженный, и все, что он совершил, он сотворил не силой ума, а силой своей природы.
Образ Дао есть жизнь, практика Дао есть жизнь, функция Дао тоже жизнь.
Природа рождением дает нам труд, годами заставляет нас стареть, смертью даёт нам отдых. Человек, живущий в гармонии с природой, может считаться освобожденным. С древних времен многие хотели бороться с природой, но ни один не избегнул смерти.
Осмелиться принять любые явления и вещи само по себе уже является освобождением, принять их полностью – есть окончательное освобождение. Принять – значит, уничтожить их силу. Не стоит бороться, противодействие признает их существование, придает им импульс новой жизненности.
Все неприятности – от надежды. Не так важно, это Буддизм или даосский закон, стабильная жизнь это и есть Дхарма.