— Да на здоровье, деточка, — довольно улыбалась женщина.

Потом и она отправилась спать, предварительно сказав, что Даше постелила на раздвижном кресле.

— Ксюш, а тебе не кажется, что Алла Леонидовна не все рассказала про нашего отца? — спросила Даша.

— Вот-вот, — поддержал ее Антон, — Ну, неужели они ни о чем не разговаривали? Кто где учится, работает, чем увлекается…Хотя, — он нахмурил лоб, — Документы она не спрашивала, а сказать можно все что угодно. Уверен, Алла Леонидовна представилась студенткой ГИТИСа.

— Да, — хмыкнула Даша, — Алла Леонидовна могла стать неплохой артисткой.

— Давайте мы не будем обсуждать маму. Неизвестно, как в подобных обстоятельствах поведет себя любой из нас…

— Известно, сестра, известно. Ты, например, и котенка не смогла бы выбросить, а уж про родного ребенка и говорить не стоит. Но, ты права, обсуждать и осуждать Аллу Леонидовну не будем. А вот про отца хотелось бы узнать побольше.

Я не разделяла интереса сестры, не знаю почему, но мне казалось, что это не принесет нам ничего хорошего.

— Ксюш, а что там с нашим дедом? И другие родственники у нас есть вообще?

— Все что я знаю — дед был военным, — пожала я плечами, — И погиб на службе, когда маме было три года. Бабушка никогда ничего про него не рассказывала. Хотя, иногда я видела, как она доставала старый альбом, гладила фотографии и плакала. Но, как только я заговаривала о дедушке, быстро сворачивала на другую тему. А другие родственники… — я опять пожала плечами, — Были дальние родственники, но отношений с ними бабушка не поддерживала, и я их не знала.

— Ну и семья у нас, прям тайна на тайне, — вздохнула Даша, — Я бы хотела хоть фотографии посмотреть.

— Вот это можно устроить, поедем в Звенигород, и я тебе покажу старый альбом.

— Извини, сестра, но встречаться с Аллой Леонидовной я больше не буду.

— А давайте я завтра смотаюсь и привезу всё сюда, — быстро нашел решение Антон.

Вечером Антон приехал за мной на работу сразу из Звенигорода. Даша целый день провела в галерее, и мы, проводив всех сотрудников, и закрыв дверь, принялись рассматривать фотографии.

— Вот наша бабушка молодая совсем, — показывала я, — А вот они с дедушкой…

— Какой красивый мужчина, он был летчиком? — я кивнула, а Даша покачала головой, — Ксюш, а ты заметила, что мы совсем не похожи ни на кого из родственников — ни на бабушку, ни на дедушку, ни на Аллу Леонидовну.

— Наверное, мы пошли в папину родню, — согласилась я, — Ты знаешь, мне в детстве казалось, что я неродная, я даже у бабушки спрашивала, почему мама меня не любит, меня что из детдома взяли? Бабушка тогда прижимала меня к себе, гладила по голове и говорила, что родная, роднее не бывает, и что она меня любит больше всех на свете. И мама любит, но просто она занята очень…, - на глаза навернулись слезы, Антон обнял меня и сказал.

— Девочки, если отца вашего найти нереально, то судьбу деда, думаю, узнать будет намного легче. Можно сделать запрос в архив Министерства Обороны.

Я благодарно посмотрела на мужа, но опять какое-то нехорошее предчувствие шевельнулось внутри: "Не стоит ворошить прошлое, — как будто услышала я тихий голос бабушки, — Если я ничего не говорила тебе о дедушке, значит, на то были причины".