— Четыре килограмма, триста грамм, — продолжал кричать Елисей, — 59 сантиметров, представляешь? Я хотел внутрь пройти, даже форму надел и удостоверение показал, а санитарка меня чуть шваброй не огрела, давай, говорит, постановление на обыск — тогда пущу.

Я представила эту картину — пробивающегося в роддом Елисея, и засмеялась.

— Мы все очень рады за вас, — вставил Антон, — Как Роза себя чувствует? Как назвали?

— Розочка сказала, что все хорошо, а назвать решили Братислав.

— Очень красивое имя, — отозвалась я.

— Мы ждем вас на крестины, и не вздумайте сказать "нет", приеду и привезу под конвоем!

А вечером позвонила и сама подруга.

— Ксюш, ты не бойся, рожать не так уж и страшно, — оптимистично настроила она меня, — Сутки нестерпимой боли, потом раз и появился человечек. Это ни с чем несравнимо, понимаешь, ни с чем. Когда мне положили сына на живот, я думала, что сердце остановилось, такое чувство было, что весь мир исчез и остался только мой ребенок и я. А потом я всмотрелась в личико и охнула: "Я что, китайца родила?". Хохотала вся бригада.

— В смысле — китайца?

— Огромные щеки и узенькие глаза, — засмеялась Розита, — Кто ж еще? А потом я плакала и плакала, видимо все счастье во мне не помещалось.

— Розита в своем репертуаре, — сказал муж, когда я выключила телефон, — Как ты себя чувствуешь, точнее, как вы себя чувствуете? — погладил он мой живот.

— Хорошо мы себе чувствуем, даже очень хорошо, — обняла я мужа, — Скажи, а как тебе понравился Прозоровский?

— Честно? — я кивнула, — Не понравился, лощеный такой весь, вроде старается быть на равных, но мне все равно показалось, что смотрит на нас свысока, нет? — я пожала плечами, мне так не показалось, Дмитрий достаточно просто общался, — И его одежда, — муж криво ухмыльнулся, — Мужику сорок лет, а он в коротких штанах и какой-то расписной рубахе, весь в цепочках, браслет на руке, да еще и с маникюром.

— Ты даже маникюр рассмотрел? — удивилась я.

— Да как было не рассмотреть, когда он свои руки прямо напоказ выставляет, — хмыкнул Антон, — Богема, одним словом.

— А вот Даша, похоже, в него влюбилась, — протянула я, — Они очень часто встречаются, а завтра улетают на Алтай, Дмитрий хочет посмотреть места, где будет сниматься фильм.

Да, моя сестра влюбилась и летала на крыльях, она вся светилась и беспрерывно говорила только о своем писателе. За пару дней перечитала кучу его книг. Я тоже прочла одну. Не могу сказать, что не понравилось, как он пишет, но это чисто мужские детективы — с погонями, разборками и всем прочим. Я люблю интригу, работу "серых клеточек", тихое расследование и чтобы обязательно была романтическая линия. А вот мама была в восторге от Прозоровского. Он очень долго с ней беседовал и решил немного подправить нашу историю. В ней мама была несчастной женщиной, которой сказали, что вторая девочка не выжила. Может так оно и лучше. Конечно, еще нужно, чтобы Фидель ободрил. Мы выяснили с сестрой, что Дмитрий был разведен…не единожды. Три брака, и ни в одном не было детей.

— Странно как-то, не находишь? — спросила я сестру, но что я хотела услышать в ответ от влюбленной женщины?

— Он не встретил ту женщину, от которой хотел бы иметь детей, — ответила она мне похоже его словами, — Дима мне рассказал, что первый раз женился еще на втором курсе, она тоже училась в Литературном институте имени А. М. Горького, писала стихи. Их брак очень быстро распался, они даже полгода не прожили.

— Разбился о прозу жизни, — хмыкнула я.