– Это обычай такой был у наших предков, – многозначительно и со знанием дела пояснила ей Мирта. – Я же говорила, что сестра почти все свое свободное время проводит за чтением старинных книг. Ну, это подшитые такие в стопку листки пожелтевшей от времени и чуть ни рассыпающейся бумаги, имеющие обложку из плотного картона. Хотя, о чем я рассказываю? Что такое картон, вы тоже знать не можете, ведь у нас теперь все деревья строго на пересчет. Сейчас век пластика…

В этот момент на браслете Мирославы, что не успела еще передать заступающей на ее место Астре, загорелся сигнал вызова к начальнику.

– Что это? – вздрогнула она. – Это меня вызывают, или Астру?

– А ты сходи к руководству. Там все и узнаешь.

Оказалось, что сигнал предназначался именно ей. И так вышло, что уже на завтра предложили новую работу, теперь на кухне в служебной столовой. Дело было нехитрым, следовало собирать со столов использованную посуду, загружать в моечные машины, а потом раскладывать по специальным полкам. Правда, платили за этот труд поменьше, но и этот заработок очень даже пригодился бы. Да и праздно проводить дни напролет и скучать в каюте не хотелось, вот Мирослава и согласилась заступить на новое место завтра же.

– Ты поторопилась, – выговорила ей сестра, когда вернулась к ней в каюту. – У нас знаешь, как бывает? Выдвинуться на более оплачиваемую работу сложно, а уж опуститься до посудомойки всегда успела бы. Эх! Надо было со мной посоветоваться.

– Не переживай ты так. Я же без дела сидеть в одиночестве и смотреть бесконечные боевики или играть в компьютерные игры, с ума сошла бы. А так…

– А так, простофиля ты! Ну, ничего, я что-нибудь еще придумаю. Не будем раньше времени расстраиваться. Правда, девчонки?!

И она придумала. Ни много, ни мало, а определила сестру в личные горничные к богатенькой дамочке. И ни к кому-нибудь, а к той самой Ребекке Томсон. Ничего так себе!

– Тебе везет, как никому! – с этими словами ворвалась в кухню на мойку как-то вечером дней через семь после того самого разговора. – На твое счастье певице утомительно стало обходиться в путешествии без личной помощницы.

– Угу! Некому нотации читать стало и замечания делать. Вот она и решила нанять прислугу.

– Между прочим, речь шла о компаньонке!

– Ты как эту должность при балованной дамочке ни назови, а все выходит, что вынуждена буду потакать ее капризам.

– С чего ты взяла, что она такая? Если вспомнила мои рассказы про нее, то это я так, перед девчонками язык распустила. А если и есть немного в характере Ребекки вредности, то это все можно и перетерпеть. Она знаешь, сколько собирается платить за несложные услуги? Что так смотришь? Не знаешь? Помножь предыдущий свой заработок, что получила за работу уборщицы на моем прежнем месте, в пять раз. Да! Именно! И всего за неделю труда. За такие деньги можно, что угодно стерпеть.

– Ну, допустим, не все! – продолжила Мирослава вынимать чистые тарелки из машины.

– Что ты выделываешься?! – рассердилась сестра. – Я за тебя хлопочу, а ты… Между прочим, ответ надо давать немедленно. Если такая весть разлетится по персоналу…

– А разве, не я одна перебиваюсь случайными заработками? Не пугай ты меня другими желающими получить это место.

– Хорошо, что ты вспомнила о том, что не имеешь постоянного места работы, – прищурилась на нее Мирта. – Между прочим, послезавтра за посудомойку встанет Ганна, так как ее отгулы кончаются. Так я пойду, скажу певице, что моя сестра согласна на оказание услуг? – и тут же, не дожидаясь ответа, развернулась и устремилась на выход. – И не благодари меня! Я всегда рада тебе помочь!

Вот таким образом Мирослава оказалась в служанках у знаменитой оперной певицы Ребекки Томсон.