Сейчас, если успеет, Самсонов сорвет свадьбу Кристины Хасановой и сам станет её мужем. Осталось только пережить этот час в ожидании новостей.
Самое лучшее средство – это занять себя чем-то и не смотреть на часы.
И я вернулась в кабинет босса, чтобы дождаться его звонка и занялась подготовкой свадебного путешествия.
Забронировала виллу на Карибах, связалась с пилотом моего начальника и поручила держать руку на телефоне, ведь в любую минуту Давид позвонит и скажет, что они с его женой полетят в свадебное путешествие. Экономке поручила собрать для Давида вещи, и чего уж греха таить, наказала чтобы она собрала вещи и для этой белокурой стервы, ведь Кристина какое-то время жила у Давида.
Кажется, с делами покончено, на все ушло почти час, и как только мой мобильник завибрировал на столе, отдаваясь трелью будто молотком по столешнице, я вздрогнула и схватила его. Звонил Рус.
– Самсонова подстрелили, я выясню, кто за этим стоит, а ты отправляйся к нему в больницу.
Услышав его голос, я оторопела и могли лишь ошалело молчать, не в силах сообразить, что сказать.
В легкие будто ударили булавой, и я едва не согнулась пополам от боли, скрутившей тело.
– Люб, дыши, ты мне нужна. Я найду ту мразь, что стреляла, а ты должна быть в больнице и убедиться, что с Давидом все будет в порядке. Ответь, ты слышишь? – голос Руса доносился будто из-под толщи воды, и я не могла сделать вдох и выдох. Лишь начала трястись будто из ледяной воды вытащили на ветер. – Люб?
– Да, я…еду.
Положила трубку и вместо того, чтобы кинуться к дверям лифта, я осела на пол и впервые в жизни позволила себе слабость расклеиться в неподходящий момент.
Сотни раз я сохраняла хладнокровие, сотни раз сталкивалась с разными ситуациями и всегда (!!!) была рассудительна и спокойна, но сейчас… когда руки трясутся так, что я не в состоянии набрать номер, когда голос отказал, и я не с первого раза смогла дозваться секретарши Давида, когда в глазах все расплывается от слез… я превратилась в размазню и позорно сжалась в клубок на полу в огромном кабинете начальника.
– Лаура! – секретарша кинулась ко мне и ее голос отрезвил. – Что-то случилось? Скорую вызвать? Тебе плохо?
– Эмина, – произнесла мотая головой и села, наконец получилось сделать вдох. – Вызови Эмина срочно.
– Он здесь, пару минут назад заглядывал, искал Давида.
Я кивнула, и сунула ей в руку сотовый.
– Звони ему, пускай подгонит машину к главному входу. И пусть поставит синюю мигалку. Мы поедем по красным светофорам.
В больнице было тихо не смотря на ясный день. А возможно это из-за того, что в отделение реанимации никого не впускали. Коридор был пуст и тих, будто все тут вымерли и лишь редкие всполохи телефонных звонков на посту у дежурной медсестры нарушали эту тягостную тишину.
Мои слезы уже высохли. Тамара, женщина, которая заменила мать моему начальнику, тоже выглядела лучше, чем час назад, когда я приехала сюда. До этого она была невменяема и не реагировала да мои слова, а сейчас, после того как ей вкололи ударную дозу успокоительного, она вновь стала похожа на ту женщину, которую я знала и уважала.
Мы обе любили Давида и мы обе сейчас сходили с ума в ожидании.