С опаской открыв спичечную коробку, Танцор увидел измельченную зеленую траву с соответствующими круглыми семенами.

— Марихуана что ли? — с усмешкой спросил он.

— Канабис, он самый. Местный, я сам вывел. — Танцор фыркнул смехом. — Чего ты смеешься? — особым тоном спросил парень, от которого сталкер понял, что сейчас лучше не ерничать. — Канабис, — свободовец поднял указательный палец вверх — между прочим одним из самых полезных, прочных, стойких и долговечных материалов на планете. Ты Танцор знаешь, что нет лучшего волокна для производства тканей и более неприхотливого и простого в уборке урожая источника пульпы или древесной массы?

Танцор отрицательно покачал головой.

— Ты думаешь, я из Янтаря со свободовцами просто так ушел? Хрен там! — бросил эколог с вызовом глядя на собеседника сверху вниз, явно чувствуя свое превосходство. — Не для меня такая наука, которая только деньги отмывает… мне простор нужен для деятельности… А что ты думаешь там идейных много? Идейные все здесь в Свободе!

Танцор пожал плечами, запивая кашу чаем.

— Вот смотри, наши придурки, там на Большой земле каждый год вырубают сотни тысяч деревьев лишь для того, чтобы получать воскресную газету. Для чего? — задал сам себе вопрос эколог, — для того чтобы прочитать, что десятая часть мировых запасов леса уничтожена. А конопля может обеспечить этих придурков миллионами воскресных газет не срубая ни одного дерева. В действительности, это лучшая замена большого количества источников сырья всего лишь за одну десятую часть стоимости.

— Послушай, Яшка — перебил его Танцор, — откуда ты знаешь такие подробности? Это ж надо считать, анализировать, делать выборки, сравнения, математические модели в конце концов.

— Откуда, откуда. Кандидатская эта моя была.

— Защитил? — с интересом спросил сталкер.

— Какой там, зарезали на фиг. Как узнали что я про канабис дело веду, так и ополчились. Придурки очкастые! Я им цифры, данные, а они мне «официальные источники, официальные источники, непроверенные данные, недостоверные результаты» — в голосе Яшки зазвенела обида. Танцору даже показал что в глазах у Яшки мелькнула слеза. Эколог отпил из остывшего стакана. — Так вот, а ты думаешь почему они ополчились? Казалось бы, наука дает свет, вот все выкладки, — Яшка сделал широкий жест рукой, словно торговец показывающий ассортимент товара на прилавке. — Ан нет! Сорная трава — то стоит вне закона, мол они там, — он указал пальцем на потолок, — заботятся о нашем здоровье. Заботятся? — спросил он Танцора.

Танцор снова пожал плечами, «пожалуй этого парня не переспоришь» — невольно с уважением подумал он, — «Наука, нераспознанный гений… его бы к нам на службу… да не пойдет…»

— Хрен там! — решительно сказал молодой, не обидно сунув кукиш под нос собеседнику — чушь собачья эта вся индустрия правительственной заботы о здоровье. Первый сорняк сам по себе не приводит к появлению более вредной привычки или к риску для здоровья, чем сигареты или алкоголь. Есть данные.

— Тогда почему он запрещен? — легко осведомился сталкер.

— Потому, что он растет повсюду, и половине хлопководов и производителей нейлона, капрона и лесоматериалов в мире пришлось бы уйти из бизнеса. Кое-кто потеряет много денег, если этой чудо-траве, которая кроме всего прочего имеет чрезвычайно высокую медицинскую ценность, будет позволено произрастать. Вот причина, почему марихуана стоит вне закона, — решительно закончил свою речь Яшка-Эколог. — Есть возражения?

Танцор поднял обе руки вверх, показывая что сдается на милость победителя. В этот момент в столовую зашло несколько сталкеров, среди них был Песок.

— Ну что, Танцор, промывает тебе уши Эколог-то наш? — усмехнувшись спросил он. — Это он умеет. Наука! — с оттенками гордости сказал он. — Щукарь, чего там есть горячего?

— Каша овсяная, — донеслось от печи.

— Лады, давай сюда, свою кашу. Латунь, — обратился он к одному из свободовцев — зацепи и мне миску? — тот кивнул и встал в конец маленькой очереди. — О! — воскликнул Песок, увидев приоткрытый спичечный коробок на столе. — Чем это он уже заслужил? — обратился он к Яшке.

— Да так… — неохотно ответил Яшка. — Предлагаю менять его кун-фу, на мое, — он кивнул головой на коробок — кун-фу.