Этот процесс, называемый засолением, со временем приводил к такой концентрации соли на поверхности земли, что урожай стал гибнуть[84]. Пшеница же была особенно чувствительна к солености земли. Предания шумерских городов сообщают, что за период времени до 2000 года до н. э. происходил нарастающий переход от пшеницы к ячменю, который более устойчив к соли. Но со временем даже ячмень стал отказываться расти в засоленной почве. Зерна теперь производилось недостаточно. То же самое происходило и с мясом, так как стало меньше зерна не только для людей – его стало меньше и для животных, которых приходилось уводить все дальше и дальше от города в поисках травы.

Как раз во время правления Шу-Сина шумерские писцы отмечают, что земля на некоторых полях «побелела»{143}. Даже некоторые шумерские пословицы показывают, что проблема повышения количества соли тревожила умы селян; в сборнике того времени есть вопрос: «Если малый не знает, как сеять ячмень, как может он посеять пшеницу?» Другая пословица отмечает, что только «мужской» (то есть мощный) подъем реки способен вымыть соль из почвы{144}.

Сельское население Шумера не было настолько невежественным в основах сельского хозяйства, чтобы не понимать сути проблемы. Но единственным решением было не сажать зерновые каждый второй год, что на практике называлось «пахота под траву». Трава с длинными корнями спускала воды вглубь и позволяла им смывать соль ниже пахотного слоя{145}. Но чем бы питались в шумерских городах в непахотные годы? И на кого можно было взвалить все более тяжелое налоговое бремя, превратившееся в жизненную необходимость из-за обширной и сильно структурированной бюрократии, созданной Шульги и сохраненной его наследниками?

При отсутствии севооборота поля засаливались настолько, что их приходилось оставлять вообще – может быть, лет на пятьдесят, чтобы позволить почвам восстановиться. И амореи тоже вторгались на плодородные шумерские поля не ради простого грабежа – для них это тоже был вопрос жизни и смерти. Месопотамская равнина не имела неограниченного количества пахотных земель: то, что антропологи называют «пригодными сельскохозяйственными угодьями», четко ограничивалось окружающими их горами и пустынями[85].

Растущая нехватка зерна сделала шумерское население более голодным, менее здоровым, более неспокойным и менее способным защищать себя. Из-за снижения сбора налогов администрация Третьей династии Ура не могла платить жалованье своим солдатам. Вторгающихся амореев нелегко было выдворить.

В первые три года своего правления Шу-Син понемногу утратил большую часть своих земель. К четвертому году он был уже настолько доведен до отчаяния, что попытался применить совершенно новую стратегию, не использовавшуюся никогда ранее: в безумной попытке удержать амореев он приказал выстроить через равнину от Тигра до Евфрата огромную стену в 170 миль длиной.

В конечном итоге стена оказалась бесполезной. Сын Шу-Сина, Ибби-Син, вскоре прекратил даже попытки защищать поля за стеной. Бедность, беспорядки и вторжения привели к потере значительных территорий его царства, отпадавших не только из-за набегов амореев, но также из-за недовольства его собственного голодного народа. На второй год правления Ибби-Сина восстал город Эшнунна на севере оставшейся у него империи, отказавшись платить дань, – и у Ибби-Сина не нашлось солдат, чтобы вернуть город назад, под свою власть. Еще через год эламитский царь Аншана – правитель территории, которая теоретически была свободна от шумерского владычества, но пятьдесят лет назад заключила с Шульги союз через женитьбу, – расторг полувековой договор и выдворил шумеров из Суз. Спустя еще два года получила независимость Умма; тремя годами позже, на восьмой год правления Ибби-Сина, отказался признавать его власть важный город Ниппур.

Но худшее было впереди. Так как его власть постепенно слабела, Ибби-Син давал все больше и больше власти своим военачальникам. На десятом году его правления один из них, человек семитского происхождения по имени Ишби-Эрра, сыграл свою партию и захватил власть.

Ур страдал от голода из-за засоленных полей и отсутствия зерна и мяса; Ибби-Син послал Ишби-Эрру, своего доверенного командира, на север, в города Исин и Казаллу, чтобы привезти оттуда продовольствие. Несколько сохранившихся на глиняных табличках писем раскрывают стратегию Ишби-Эрры. Во-первых, тот сообщил своему царю, что если Ишби-Син отправит больше лодок вверх по реке и даст Ишби-Эрре больше прав, тогда он сможет привезти зерно; в противном случае он просто собирается остаться с ним в Исине.

«Я истратил двадцать талантов серебра на зерно, и я тут, в Исине, с ним. Однако теперь я получил сообщение, что Марту вторглись в центральные земли между нами. Я не могу попасть назад к вам с этим зерном, если вы не вышлете мне шестьсот лодок и не поставите меня во главе обоих городов, Исина и Ниппура. Если вы сделаете это, я смогу доставить вам довольно зерна на пятнадцать лет»{146}.

Это было неприкрытое вымогательство, что стало ясно Ибби-Сину, когда правитель Казаллу также написал ему, жалуясь, что под предлогом сбора зерна для царя Ишби-Эрра захватил Ниппур, ворвался в пару близлежащих городов, утвердил свою власть еще над несколькими и теперь угрожает самому Казаллу. «Пусть мой царь знает, что у меня нет союзника, – патетически жаловался правитель, – никто не стоит на моей стороне».

Ибби-Син был бессилен сделать что-либо против Ишби-Эрры, который распоряжался солдатами и большей частью продовольствия. В его ответном письме правителю Казаллу звучит отчаяние:

«Я дал тебе войска и предоставил их в твое распоряжение. Ты правитель Казаллу. Поэтому как же случилось, что ты не знаешь, что задумал Ишби-Эрра? Почему ты… не выступил против него? Теперь Ишби-Эрра может объявить себя царем. А он даже не шумер. Шумер попран и опозорен перед ликом богов, и все города, находившиеся под твоей ответственностью, сразу перешли на сторону Ишби-Эрры. Наша единственная надежда на то, что Марту захватят его»{147}.

Распад Шумера

Но амореи не захватили Ишби-Эрру, и – как вскоре узнал Ибби-Син – отложившийся военачальник объявил себя первым царем «Династии Исин» со столицей в Исине, а северные земли, принадлежавшие когда-то Уру, – своей территорией. Династия Исин устояла от натиска амореев и правила северной частью равнины двести лет. Тем временем под властью Ибби-Сина осталось лишь самое сердце его распавшейся империи – сам Ур.

В этот момент и напали стервятники. В 2004 году до н. э. произошло вторжение эламитов – теперь объединившихся в одно, свободное от шумеров царство под управлением царя по имени Киндатту. Эламиты взяли реванш за десятилетия господства шумеров. Они переправились через Тигр, разрушили стены Ура, сожгли дворец, сровняли с землей священные места и привели шумерскую эру к окончательному и бесповоротному концу.

Урожай на полях, которые не стали еще бесплодными от соли, был сожжен, а Ибби-Сина доставили как пленника в Аншан.

Более поздние поэмы стенали по поводу падения Ура – ведь это была смерть не только города, но и всей культуры:

Свалены трупы у гордых городских ворот,

на улицах, где проходили празднества, катаются головы,