Большой зал, некогда центральный салон представлял собой серость и унылость. Каменные стены были нечем не замаскированы, лишь отполированы. Деревянные потолки уходили до самой крыши образовывая просторное чердачное пространство по центру. С двух сторон шли внутренние балконы, перила которых изготовлены из редкого мазийского клеша, который согласно легенде произрастал в садах великих драконов и Питер им очень дорожил. С потолка на цепи спускалась люстра с множеством свечей, но увидеть их было невозможно, они находились под толстым матовым стеклом и лишь плавно отдавали свой свет, наполняя зал полу мрачным свечением. Но это сейчас, ночью, днем же тут было ярко, солнечный свет проходил сквозь большие окна, обрамлённые коричневыми шторами.

По краю дальней стены находился бар с множеством бутылок и всевозможных бокалов, граф Марамолли частенько тут встречался со своими друзьями благородного происхождения, но мог и без зазрения распить рюмку бренди с дворецким или управляющим. В отличии от своей супруги Питер ценил труд верно подданных и не считал унизительным пребывать в их обществе.

Элеонора села на диван стоящий по центру зала, как и еще четыре кресла, а между ними находился небольшой столик, на который только что управляющий положил книгу учета, приказанную немедленно принести. Графиня вольготно потянулась, ибо слуг для нее как людей в прямом понимании этого слова не существовало, и взяла книгу в руки.

— Что встали бестолочи? — толи сказала, толи спросила графиня у непонимающих слуг, зачем их подняли посреди ночи и собрали всех тут. А собрали к слову абсолютно всех: экономка, камеристка, кухарка, лакей, батлер, паж, садовники, егеря, горничные и даже конюхи. — Камин растопите.

Горничная тут же поспешила выполнить приказ, камин был огромный и дров нужно много, но хрупкие девушки привыкли таскать тяжести, их сословие никогда не обделяли тяжелым трудом.

Графиня начала листать домовую книгу учета и смотреть перечень жалований, а так же список необходимых рабочих обязанностей каждого из присутствующих слуг. Приступила она к самому низу иерархии, а именно посудомойкам:

— В ваших услугах я более не нуждаюсь.

— Но леди, куда мы пойдем? — тут же залепетали девушки.

— И расчет вы так же не получите, он пойдет в счет долга за разбитые вами тарелки. — с самодовольной улыбкой произнесла Элеонора.

— А кто же будет мыть посуду? — спросила экономка Сьюзи, которая отвечала за порядок в имении.

— Кухарка. — безапелляционно сообщила графиня, и на лице той самой вышеупомянутой кухарки отобразился ужас. В её обязанности и так входило приготовить еду для всех живших в замке, из-за чего приходилось вставать в четыре часа утра, чтобы у господ к завтраку были свежие теплые пончики. А теперь еще и мыть посуду за всех, она просто не успеет. Но высказывать все графине она не могла, не ровен час и её выгонят.

— Дворецкий, батлер и камердинер что ж в ваших услугах я тоже больше не нуждаюсь. — довольно произнесла графиня переводя взгляд с одного на другого. Казалось она питается исходящей от них энергией, энергией страха. Сейчас каждый из присутствующих тут испытывал его, их судьбы менялись на глазах и не в лучшую сторону, и самое печальное, по абсолютно независимым от них причинах.

— Но леди Марамолли, я проработал в этом замке не один десяток лет, еще граф Стефан отец вашего супруга меня нанимал… — начал говорить престарелый дворецкий, но был перебит полным ненависти, словно плевок в душу, высказыванием графини:

— Тогда тем более тебя следует заменить, а то я смотрю у тебя от старости появились проблемы с памятью, раз забыл передать приглашение на бал. И меня абсолютно не интересует, кто и когда кого здесь нанимал, сейчас хозяйка и все будет по моим правилам.

Все слуги замерли, так как поняли, их мелкие шалости были замечены, графиня обо всем догодалась. И теперь они ничего не смогут, леди будет делать что захочет, и даже король ей не указ.

— Но в чем моя вина? — осведомился камердинер, который действительно не был ни в чем замешен, так как с момента ареста хозяина замка не занимался прямыми обязанностями.

— Ты прав, твоей вины нет, просто в твоих услугах больше нет нужды в этом доме. Мой супруг сюда более не вернется. — отчеканила графиня, еще больше вызвав панику среди прислуги. У них была надежда на возвращение Питера, он всегда за них вступался. — Хотя подожди, место кучера сейчас тоже освободится, займешь его.

Такого унижения Роб Вильям не ожидал, он уже десять лет трудился на должности камердинера, а это как известно очень статусная работа, многие о ней могут лишь мечтать. У него была собственная комната в замке, он носил дорогие наряды и всегда следил за внешностью графа. Благодаря своей профессии он мог путешествовать, сопровождая хозяина, а теперь простой конюх в униформе…

Постепенно очередь на увольнение росла, а деньги из казны не убавлялись, так как все были выгнаны без жалования. Графиня постоянно находила ту или иную причину, чтобы не заплатить, как оказалось у нее феноменальная память, и ни одна из тех маленьких проказ за последние дни не осталась не замеченной.

Наконец дело дошло до горничных, те уже стояли белее муки от страха, ведь лишится должности при управляющем замке, значит потерять все, потом только в поля. Либо просить отпустить в другой замок, но и здесь толку мало, ведь их хозяйка — хозяйка всего графства и уж она-то позаботится, что бы никого из них не взяли на хорошую должность, а быть может и вообще никуда не взяли.