И в тот момент я ясно поняла, что ненавижу его. Ненавижу за своё бессилие и за эту потустороннюю холодность. И в то же время понимаю, что он прав. Понимаю, что он не может вернуть мне бабушку. Но всё равно ненавижу, понимая, что в этот раз совершаю самую большую ошибку в своей жизни.
Ненависть гложет похуже чёрного пламени. И Димитрий это замечает. Некромант отлично чувствует сильные отрицательные эмоции и в какой-то момент я ловлю в его глазах искорку грусти. Но он быстро берет себя в руки и встает.
— Ты можешь меня ненавидеть, Агния, — прошептал он, опустив свои крылья. В тот же миг эти кости осыпались прахом у его ног. — Пусть твоя ненависть даст тебе силы жить дальше.
Он не сказал больше ни слова, медленно уходя. Не обернулся ни разу, исчезая.
=== Эпилог ===
Сотрудники Института прибыли как раз вовремя, чтобы успеть повязать всех приспешников Ибриса в нашей стране. Линда сопротивлялась больше остальных и клялась убить меня. Оказалась, что она была не только правой рукой сына Истинного дракона, но и его любовницей. Угрозу свою выполнить она бы в любом случае не смогла: вместе с нашими сотрудниками приехали ещё и целители, которые навсегда запечатали силы всех подельников Ибриса. И хоть они все и были иностранцами, мы были уверены, что международное сообщество не будет против такого решения. В итоге наши ожидания оправдались.
Нашлись среди заговорщиков и те, что безоговорочно выдали всех остальных членов международной группировки, а потому уже на следующий день все приспешники Ибриса на нашем континенте были арестованы и лишены магии. Таково было решение международного суда.
Пещеру, где хранились останки Истинного дракона, подорвали, наложив мощные охранные и скрывающие чары, чтобы больше ни у кого не появлялось желания искать место его последнего упокоения. Димитрия же в итоге оправдали. Явившись с повинной лично к нашему королю, он не только не угодил в тюрьму, но ещё и сохранил свой статус Верховного Мейстра. Как позже объяснил магистр Фентифлюшкин — короля вполне устраивал нынешний мейстер на своем посту. Ведь именно благодаря ему цех перестал бунтовать против Объединенного Королевства и лишил наше правительство головной боли. В случае же устранения Димитрия ещё было неизвестно, как зарекомендует себя новый Верховный Мейстер. Естественно, политики рисковать не спешили, а потому предоставленное объяснение и покаяние, которое некромант безропотно перенёс, их вполне удовлетворило.
Нашли и Нинге. Как оказалось, её хотели принести в жертву Истинному Дракону после его пробуждения. Причиной тому стала легенда о бессмертии, которое можно обрести, испробовав мяса ниппонской русалки. Как после призналась сама Нинге, в определенные дни месяца её плоть действительно приобретает определенные магические особенности, дарующие ей долголетие на многие века.
На этом кровавое и трагическое дело закрыли.
Холодный осенний ветер легко касался травы и старинных, заросших мхом каменных надгробий. Весёлое солнце победно сверкало с небосвода, изредка прячась за проплывающими по небу облачками.
На кладбище сегодня было необычайно людно. Пришли все, кто знал бабушку. Даже мама приехала из-за границы, стоя рядом и безжизненным взором окидывая собравшихся. Рядом топтался отчим. Как всегда бестолковый, он больше раздражал своим присутствием и меня, и маму.
И хотя людей собралось действительно много, все старательно сохраняли молчание, как-то неуклюже переглядываясь друг с другом. Только далекие звуки трассы да брех какой-то соседской дворовой создавали аккомпанемент, под который нам и было суждено хоронить бабушку.
Хоть я и обещала себе, что не буду смотреть, но все же подняла голову, взглянув на неё. Её успели красиво приодеть, уложить на мягкие шелковые простыни, одарить цветами. А каким безмятежным было её лицо. Каким далеким от нас…
Я прикрыла глаза, отвернувшись. Смотреть не было сил. Казалось, она вот сейчас встанет, улыбнется так по-залихватски, опять повздорит с домовым Фёдором, а я буду, как и раньше, их обоих мирить и разнимать.
Рядом кто-то тихонько шмыгнул носом, и я приоткрыла глаза, встретившись взглядом со Светогором. Полукровка еле сдерживался, чтобы не зареветь. Он весь как-то побелел, сжался, то и дело вытирая выступающие в уголках глаз слёзы. Удивительно, ведь он никогда не был знаком с ней. Но все равно плакал так, будто бы был её внуком.
Его лысая голова ярко блестела в свете осеннего солнца, болезненно выделялись ещё не снятые с рук и шеи бинты. Он шел на поправку быстро и от ожогов не осталось и следа. Как сказал врач: перезимует — и нарастит новую, здоровую кожу.
Подле него стоял магистр. Суровое лицо его было больше похоже на каменную маску. Ни один нерв не дернулся на нем. Неотрывно он смотрел на неё. Магистр хорошо знал бабушку, ведь это благодаря ей меня взяли на работу и именно она была его напарницей ранее.
Где-то на заднем плане маячили Хельда с Джехеном. Они успели приехать как раз к похоронам. Мужчине тяжело досталось. Но он всё равно не сдавался, гордо выпрямляя спину в инвалидном кресле. Как перешептывались наши сотрудники — ходить и перевоплощаться Джехен больше не сможет. Ледяная волшебница стояла рядом. Она тоже горевала. И впервые за годы работы мне не захотелось с ней ругаться. У нас было общее горе и она, как никто другой, меня понимала.
— Знаешь, а ведь она всю свою молодость гонялась за этим сыном Истинного Дракона… — прошептала стоящая рядом мама. Женщина тихонько всхлипывала, украдкой вытирая выступающие на глазах слёзы. Все же какой бы черствой порою мне не казалась родная мать, а бабушку она любила. Сейчас она не была великой безбашенной ведьмой. Теперь она очутилась в роли скорбящей дочери. И уровень силы уже не играл тут никакого значения. Смерть и её трагедия уравнивает всех.