– Не обещаю, – смущенно улыбнулся Олвин. – Но все равно скажу: до свиданья, Эвелин. Как говорили древние: пока живу, надеюсь. От всего сердца желаю вам удачи. Давайте верить, что нам всем повезет.
Он сделал знак и крышка саркофага начала медленно опускаться. Второй саркофаг, в котором находился Дэвид, тихонько гудел, окутанный изморозью. Он уснул месяц назад и Олвин уже начал работу по постепенной расшифровке его геноматрицы.
Эвелин не стала закрывать глаза и до последней секунды смотрела в медленно суживающуюся щель. Там, на чистом безоблачном небе, сияло яркое солнце. Потом колпак захлопнулся и ее взяла в плен безмолвная пустота.
ГЛАВА 7
Комм попискивал уже давно. Генри бросил на стул влажное полотенце и приказал ему включиться.
– Граф, я еле нашел тебя, – послышался торопливый голос Петера. – Где тебя нелегкая носит?
– Дела мой друг, дела. Не всем быть такими оседлыми бездельниками, как ты, – хладнокровно ответил Генри. – Что у тебя, Старик? Давай, говори скорее, у меня мало времени.
Он сощурился, разглядывая приятеля, которого давно не видел. Петер на первый взгляд совсем не изменился. Вот только выглядел он сейчас чуть более растрепанным, чем обычно. И сильно взволнованным.
– До меня дошли скверные слухи. Фонд Дэвида опять хотят прикрыть.
– Что? – Генри воззрился на него.
– Тебя, наверное, давно не было на Земле? – вздохнул Петер.
– Порядком. Я прилетел сегодня ночью, два часа назад.
– Значит, ты ничего не знаешь. Когда Фонд хотел взять очередной кредит,
банки, как сговорившись, отказались предоставить ему ссуду. Я говорил с финансовым директором, он не знает, что делать. И не понятно, какая сволочь стоит за этим на этот раз.
– А ты что-нибудь смог достать, у себя?
Петер вздохнул.
– Совсем немного. Граф, ты же знаешь, Комитет Ветеранов Космодесанта не самая богатая организация. И даже его председатель не вправе распоряжаться средствами единолично. Хотя все ребята меня конечно поддержали.
– Да, – сказал Генри. – Сколько я не пытался пробить Фонду статус Федерального, ничего не получается. И боюсь, не получится. Это стена. На сколько у них хватит?
– Максимум на полгода. Не знаю, куда и ткнуться. Вот гады! Прошло столько времени, а они все никак не успокоятся!
– Естественно, – Генри усмехнулся. – Небось в свое время вложили в дело несколько десятков миллиардов и потирая руки, ждали хороших дивидендов. А их оставили ни с чем.