– Нет, – Эвелин вздохнула и встала. – У тебя хорошо. Но у меня на сегодня еще целая куча дел.

Мать выглядела по-прежнему плохо. Эвелин присела рядом и постаралась улыбнуться.

– Как ты себя чувствуешь, ма? Что говорят врачи?

Мать только отмахнулась.

– Что они могут сказать, Эви? Я и сама знаю, что такие раны лечит только время. А то, что они предлагают… Мои воспоминания – это вся моя жизнь. Они дороги мне и я не откажусь ни от одного из них.

Она взяла стакан и немного отпила из него.

– Самое плохое, девочка – это одиночество. И одни и те же мысли, от которых никуда не скрыться. Никогда не думала, что со мной случится такое… Ладно, хватит. Как у тебя?

– По разному, ма. Мне кажется, что я нашла выход, но он очень сложный. И очень дорогой. Мне понадобится большая ссуда, а банки дадут ее только в том случае, если я буду признана законной владелицей всего состояния.

– И в чем он заключается?

– Криоанабиоз. Искусственная смерть.

Мать внимательно посмотрела на нее и покачала головой.

– Я сделаю все, что ты скажешь, Эви. Но если честно, то я не верю, что то, что ты задумала, получится. Прости, но я должна сказать тебе это.

– Я все равно попробую, ма, – тихо сказала Эвелин. – Я привезла с собой юриста, он оформит документы. Можно его позвать?

– Зови, – мать равнодушно махнула рукой. – Надеюсь, ты обратилась в хорошую контору.

– Да. Он от самого мистера Бредли…