Тяжело вздохнув, Арман вытянул руку с колбой еще дальше через мое плечо и завис слишком близко от моего затылка. Его дыхание опалило липкую от пота кожу и запуталось в волосах, вызывая сонм мурашек по позвоночнику.

— Давай сыграем в игру? Если согласишься и выпьешь глоток, сниму с тебя ошейник.

— Сними, — огрызнулась. — И я сбегу.

— Сниму, если согласишься, — подобрался ко мне ещё ближе и почти коснулся прохладной стекляшкой моей щеки.

Я осторожно кивнула. Надеюсь я умру быстро от его отравы, чтобы больше не мучиться. Хотя котику ведь помогло… но я от этого мужчины ожидала только удары в спину и ничего более.

Аккуратно, чтобы не коснуться пальцев оборотня, взяла колбу и глотнула противной сладко-приторной настойки. По горлу будто жидкая лава потекла и обожгла желудок. По всему телу прокатилась волна тепла, и ноющая боль, к которой я успела привыкнуть, отступила. На смену ей пришло лёгкое ощущение эйфории, разум затуманился и щедро подкинул в мои фантазии порочные картинки. Кожа покрылась мурашками, а между ног свело пульсирующей истомой.

Но мне было так хорошо, что улыбка сама собой расплылась на устах. Не удержавшись, выпустила легкий стон и заметила блестящий взгляд оборотня, сфокусированный на моих губах.

— Гуарала запрещена в Эртине, но без неё жизнь не играла бы такими красками. Иногда невозможно в одиночку справиться с той болью, которая гнездится внутри и отравляет день за днем, — он сел напротив прямо на траву. Достал из сумки бутылек побольше, две деревянные стопки и поставил все это на пенек, прикрыв его листом лопуха. — Ты не играла в детстве в «Глупые вопросы»?

— Такими глупостями в детстве не занималась, — я расслабленно легла спиной на дерево, не пытаясь сопротивляться бурлящей в крови приятной истоме, позвала Айса поближе. Кот довольно замурлыкал и перебрался на мои колени. Прикрыв глаза ресницами, я метнула в оборотня изучающий взгляд. Красивый ублюдок, как мрак… куда смотришь и можно потеряться.

— Ну, конечно, ты же принцесса, а это деревенская игра, — Арман махнул рукой и наполнил стопки настойкой. — Правила такие: я задаю тебе вопрос, на который ты должна ответить правду, а если не хочешь отвечать, выпиваешь залпом и задаешь мне свой вопрос. Правда, — рассмеялся оборотень, — в детстве у нас были другие напитки.

Это «ты же принцесса» резануло по ушам, захотелось показать этому… негодяю, что умею не только в красивых платьях расхаживать, но было бы перед кем выделываться. Перед дикарем?

Его крепкие плечи в сполохах пламени притягивали взгляд. Я невольно облизнула пересохшие губы, выдержала накатившую внезапно слабость, что сладко стянула поясницу желанием. Мое тело не слышало разума, тянулось к этим псам вопреки тому, что они сделали. Немыслимо. Это все напиток.

Подтянула под себя израненные ноги, согнув в коленях. Стопы жутко чесались, но боль отступила, и я даже смогла пошевелить пальцами. Фамильяр перестроился, сполз на землю и, ласково и быстро коснувшись порезов лечебной магией, вдруг приподнял уши и глухо зарычал на Армана.

Я даже хихикнула. Маленький котик против бешеного койота.

— Угомонись, кошак, твоей хозяйке ничего не грозит, — заговорил он с животным, будто на равных, и картинно рыкнул в ответ, а потом перевел на меня взгляд и тихо спросил: — Что ты любишь больше всего в жизни?

— Айс, — подтянула ирбиса к себе и, перебирая светлую шерстку за ухом, все-таки продолжила беседу с оборотнем: — Вопрос с подвохом. Слишком много вариантов того, что я могу любить. Есть, читать, делать… Ты что-то конкретное имеешь в виду?

— Нет. Нельзя любить много чего одинаково. Должно быть что-то одно, даже если это просто ощущение или момент, — мечтательно посмотрел в звездное небо и прикусил нижнюю губу. Его глаза с этого ракурса светились ярче обычного, будто два светлячка в ночи. — А если не можешь ответить, пей.

— Пусть будет читать, — а что именно, ему вряд ли будет интересно. — Теперь я спрашиваю?

— До чего же скучно просто читать, — рассмеялся. — «Курс по прикладной магии» или «Этикет в стенах каменного замка»? — облокотился на одно плечо и, подперев рукой голову, прошелся ладонью по коротким волосам, еще больше их взъерошив.

— «Теория убийства оборотней и бешеных псов», — я хищно заулыбалась.