Главное проснуться сейчас.

Меня приковали к столбу, обмотав руки и ноги веревками. Стало больно, но никто не обратил внимания на мою просьбу «быть не такой свиньей». Этот сон превращается в новую реальность. Кошмарную реальность, в которой я умру.

Нет, я же не могу здесь умереть, правильно? Я вообще не могу умереть, до того, как поступлю в университет, до того, как закончу школу с отличием. Родители должны гордиться мной.

Я зажмурилась.

Проснись, Скай. Проснись, Скай. Проснись. Немедленно.

Я распахнула глаза, почувствовав, как что-то изменилось в окружающем меня мире. Мой взгляд опустился вниз, и я поняла, что изменилось — мое платье горело. Прямо сейчас, на мне.

Я завизжала, дергая ногами, и выкрикивая просьбы о помощи, но никто не двигался, никто не собирался мне помочь, и хуже всего то, что я не просыпалась.

О черт, я что, умру? Я почувствовала, как пламя подбирается к ногам.

У меня осталось не больше минуты. Я облизала губы, чувствуя напряжение во всем теле, и с силой прикусила нижнюю губу. Рот наполнился кровью, а на глаза выступили слезы.

— ЭНДЖЕЛ!

Я распахнула глаза, шарахнувшись назад, и заваливаясь на спину.

Сердце учащенно колотилось. И от страха, и от того что я слышала в своей голове голос Кэри Хейла. Я думала, я забыла, как он звучит, но оказалось, что нет.

Я несколько минут лежала на спине, глядя в деревянный потолок чердака, который был сосредоточением темноты помещения. Я в безопасности. Я в особняке бабули, на чердаке, и мне все просто приснилось. Для того, чтобы подтвердить эту мысль, я стянула ботинок с правой ноги, затем носок и нахмурилась: я видела на лодыжке большую, уродливую воспаленную царапину.

— Восхитительно…

Нет, я не стану думать об этом. Все эти кошмары, мое желание разгадать эти чертовы загадки — все в прошлом. Теперь я сосредоточусь на учебе, и поступлении в колледж. И прямо сейчас я собираюсь продолжить убирать.

Я начала с дальней стены, сдвигая коробки в одну кучу, и за всем этим хламом, я обнаружила кресло-качалку, с несколькими старыми, но несомненно красивыми куклами, сидящими на сидении.

Мое сердце затрепетало, когда я взяла одну из них; она была той самой куклой, которая принадлежала моей маме. Я видела несколько детских фотографий, где она была с тетей Энн. Они держали в руках свои любимые куклы, улыбаясь, во все тридцать два зуба.

Я прижала игрушку к груди, радуясь словно ребенок, что нашла ее. Опустившись на корточки перед креслом, я стала рассматривать кукол, и заметила, что некоторые из них сидят на каком-то странном предмете. Убрав кукол, я достала небольшую деревянную шкатулку, открыв которую, обнаружила внутри украшения. Я с любопытством стала перебирать их, но потом заметила язычок, на дне, и поняла, что возможно эти украшения — лишь прикрытие для чего-то большего. Вытащив украшения, потянула язычок, и с замиранием сердца, достала небольшую книжечку, лежащую на дне шкатулки. Это чей-то дневник, старательно спрятанный.

Я почувствовала, как мною овладевает любопытство, и жажда разгадать загадку, поэтому кончиками пальцев, осторожно поддела первую страницу, чтобы дневник не рассыпался в моих руках, и прочла.