Глава 9

Я не помню, как пошла в кабинет босса, как написала заявление об увольнении. Он даже не дал мне обязательные две недели — не хотел больше видеть. Не отчитывал, не подводил итоги сотрудничества. Ничего. Только отрывистые и отчуждённые фразы. Случившемуся дал лишь один комментарий. Я чётко запомнила его слова, что такого позора босс ещё никогда не испытывал.

Как, впрочем, и я.

Я не спорила, беспрекословно собралась, передала начатый проект боссу. Подождала расчёт, получила. И всё это, конечно, при Стасе. По условиям нашей грёбанной сделки.

Я настойчиво не смотрела на него. Чтобы хотя бы на секунду поверить в иллюзию свободы.

За всё это время Стас не сказал ни слова. Но вот мы садимся в машину, и я тут же чувствую новый приступ неконтролируемой обиды и ярости. С трудом сдерживаюсь. Нельзя показывать ему никакую из эмоций. Пусть сейчас наше уединение ощущается слишком остро, я смогу отвлечься от этого. И ни за что, чёрт возьми, не заговорю о прекращении сделки. Я не проиграла.

Смотрю вперёд, перед собой, стараясь не думать о произошедшем. Это ещё более-менее получается, пока Стас молчит.

Но вот машина заводится, и он рушит все мои попытки оставаться невозмутимой:

— Ну что, куда едем?

Я вздрагиваю. Меньше всего ожидала такого вопроса. Да ещё и произнесённого как ни в чём ни бывало. Будто Стас не растоптал меня несколько минут назад.

— Что? — машинально переспрашиваю, хотя всё слышала.

— Вечер ещё не настал, — спокойно поясняет он. — Тебя уволили, и теперь у тебя много времени. К тому же, расчёт. Не хочешь развлечься или сходить по магазинам?

Как же цинично — буднично говорить о таких вещах. Да ещё и предлагать какие-то развлечения, будто мне вообще может быть до них дело сейчас.

Я ловлю себя на мысли, что в глубине души почему-то тешилась надеждой, что Стас если не попросит прощения, то, по крайней мере, будет чувствовать вину.

Но на это нет ни намёка. Стас словно специально говорит обыденно, чтобы ещё раз издевательски пройтись по ранам.

И это, к сожалению, безупречно срабатывает. Даже при том, что я понимаю, что к чему.

— Я еду домой, — с трудом скрывая злость, отчётливо проговариваю.

Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, сильно, до ногтей в коже.