— Доверься мне, — вдруг обжигающе шепчет Стас, чуть касаясь губами моего уха.

Сердце гулко колотится. По спине пробегается дрожь, непонятно чем вызванная: смыслом слов или тем, как вкрадчиво они сказаны. Словно подбираются в моё подсознание.

Я не могу ответить: фейерверк небывалых ощущений захлёстывает сознание, отнимает дар речи. Едва соображая, я просто делаю. Я позволяю себе и ему всё. Впускаю его. На этот момент мы становимся единым целым.

Я не знаю, что будет дальше, но ничего подобного даже близко я никогда не чувствовала. Это высшая степень доверия, которую только мог испытывать один человек к другому. Непостижимо и необычно. Нечто иное, что неподвластно контролю или объяснению. Словно взято из самых глубин подсознания, которые никем и никогда не пользуются. Но именно они могут захватывать всецело. Своей новизной и обезоруживающей силой ощущений.

Я и не подозревала, каково это: позволить другому человеку держать твою жизнь в руках. В буквальном смысле. Но сейчас всё именно так и происходит. Стас стал моими мыслями, действиями. Разумом, сознанием и душой. Он управляет происходящим, а я действую по его направлению. И это не вызывает страха и опасений — наоборот, странно будоражит. Адреналин и эйфория кипят в крови, вместе с контрастирующим и необъяснимым чувством расслабленности и умиротворения.

Я не чувствую себя ведомой. Наоборот, я и не подозревала прежде такого могущества и непобедимости в себе. Ощущение, что я покоряю не только небеса, но и весь мир.

Два часа полёта на самолёте пролетают внезапно. Но приземление не позволяет мне скучать по тому небывалому ощущению. Оно оказывается на крыше какой-то высотки.

Я не успеваю сформулировать вопрос, потому что практически сразу в глаза бросается накрытый на двоих стол. Блюда выглядят настолько аппетитно, что я тут же осознаю, как сильно проголодалась.

— Это нам? — тихо уточняю я, потрясённо глядя на Стаса.

Приземлившись, мы перестаём быть единым целым, возвращаемся к самим себе. И теперь мне немного неловко. Хотя ощущения от пережитого перекрывают смущение. Но всё же, заговорить с ним оказалось непросто.

— Как я и сказал, не хочу портить твой день рождения. До дома ещё ехать, а ты наверняка проголодалась, — непринуждённо поясняет Стас.

Что это, как не проявление бескорыстной заботы? Он не только не испортил мой день рождения, но сделал его волшебным и незабываемым.

Неожиданно всё прежнее забывается. Сейчас Стас по-настоящему близок мне.

— Не хочешь проверить телефон? — перебивает мои мысли внезапный вопрос. — Наверняка тебе звонили родные и друзья.

Реальный мир, от которого мы сбежали, резко обрушивается на меня этими словами. Я машинально тянусь к телефону, одновременно садясь за стол. И тут же растворяюсь во всевозможных поздравлениях. За их прочтением я забываю о сидящем напротив Стасе. Вспоминаю лишь, когда, заулыбавшись, чувствую на себе его пристальный взгляд.

Быстро посмотрев в ответ, я улавливаю странную задумчивость в его глазах. Но не придаю этому значения.

Я отпиваю вкусное игристое вино со стоящего передо мной каким-то образом уже наполненного бокала и продолжаю читать сообщения. В основном, это стандартные, но приятные пожелания. Выделяются только от самых близких, которые всегда знают, что особенно хочется услышать. Как, например, семья.

Тут я напрягаюсь: родители пишут, что собираются навестить меня сегодня. Они приготовили какой-то сюрприз. Конечно, это чудесная новость, и в любое другое время я бы только обрадовалась, но сегодня… Ведь наше со Стасом соглашение остаётся в силе. Значит, он будет рядом даже во время семейной встречи?

Ну да. Вряд ли просто так отступит от своих правил.

— Родители хотят прийти ко мне вечером, отпраздновать вместе… — осторожно начинаю я, проверяя реакцию Стаса. Та скорее неопределённая. — Видимо, из-за того, что я как-то сказала, что у меня нет планов на день рождения… Хотят сделать мне сюрприз.