Скопас, действительно, примчался в город и лихорадочно стал готовить царскую казну к эвакуации на юг, но вот покинуть столицу до прихода Селевкидов, он все-таки не успел. Теперь его судьба была предрешена. Верных ему войск в Александрии осталось очень немного. Может тысяч пять или шесть наемников бы он и сумел собрать. Плюс тысяч десять дало бы городское ополчение, но большинство жителей столицы не поддерживали Скопаса. Его власть держалась только на мечах наемников, которым было все равно кого резать, лишь бы платили. Для египтян Скопас был наглым выскочкой и безродным иноземцем, который не имел никаких прав на царский трон. Поэтому, надежды на ополчение у узурпатора не было. Чтобы Скопас не смылся морем, гавань Александрии наглухо заблокировал флот Селевкидов. При этом, чтобы у египетских морячков не возникло ненужных мыслей, Леонатис приказал кораблям, оснащенным огнеметами, пройти неподалеку от входа в гавань и пыхнуть несколько раз струями из огнеметов. Демонстрация огневого превосходства настолько впечатлила египетских мореходов, что они решили сидеть тихо, не делая никаких попыток прорвать морскую блокаду.

Для ускорения событий к западным воротам города выслали одного великана, который довольно громким голосом выкрикнул ультиматум жителям города и, провожаемый испуганными взорами горожан, величественно удалился. В него даже и не подумали стрелять. Парламентер, однако! В этом мире еще уважали традиции и не спешили делать подлости, оправдывая их эффективностью данного действия. Армия Селевкидов тем временем начала демонстративно собирать, стенобитные тараны, осадные башни и метательные машины. Это показало защитникам города, что ограничиваться полумерами Селевкиды и их союзники не намерены.

А через два дня, когда уже были собраны и установлены на свои позиции для стрельбы требюшеты, ворота Александрии отворились и из них вышли парламентеры. Возглавлял делегацию горожан грек в богатых одеждах с почти русским именем Прохор. И когда он начал говорить, то Саня особо и не был удивлен. Чего-то такого он примерно и ожидал. А рассказывал Прохор ну об очень радостных событиях. В Александрии произошел переворот. В ходе которого лояльные к Птолемею жители города смогли арестовать узурпатора Скопаса и его приближенных. И вот теперь городские власти выражают свою искреннюю преданность истинному владыке Египта. Короче, город сдается на милость Птолемея Пятого и его союзников и надеется на его милосердие. В общем, полный хеппиэнд!!!

Услышав такие новости, Аристомен чуть было не подпрыгнул от радости, но все же сумел быстро взять себя в руки. Прежде всего, он был опытным царедворцем и хорошо понимал, кто в данной ситуации является тут главным. Поэтому, он склонился к уху Птолемея Пятого и что-то зашептал.

— Я принимаю вашу преданность мне и хочу выразить благодарность нашему доброму союзнику и брату царю Селевкидов Александру. Он помог нам в самый трудный час, и сейчас я полностью доверяю его мнению. Я прошу его взять на себя честь вести дальнейшие переговоры о сдаче города. И надеюсь на его мудрость и милосердие к жителям города Александрия! — провозгласил Птолемей, внимательно выслушав своего регента и опекуна.

Дальше уже пошли чисто технические моменты. Армия Селевкидов вошла в гостеприимно распахнутые ворота. При этом, солдаты вели себя довольно мирно и никого не грабили. Правда, Саня по совету Кимона, который был на время похода назначен армейским казначеем, выбил с Аристомена обещание выплатить выкуп за сохранность Александрии. Мол, солдаты ждали, что им дадут разграбить город и если им не дать денег, то они могут быть очень недовольны. А уж как галлаты мечтали жечь и грабить. Ну уж очень они кровожадные эти варвары! Проверять так ли это Аристомен не стал и без особого сопротивления согласился на выкуп. А Кимон тут проявил себя, как истинный сын своего отца Гермия. Уже не один раз он давал своему царю неплохие советы по финансовым вопросам, чем значительно облегчал жизнь правителя Селевкидов.

— А неплохо Гермий своего сына воспитал, есть у старика смена, — думал Саня, глядя на то, как Кимон торгуется с Аристоменом по поводу размера выкупа, который Египет должен заплатить за сохранность своей столицы.

Жители города, молчаливо смотревшие на идущих по улице селевкидских солдат, разразились радостными криками, когда увидели, что в город въехал Птолемей Пятый со своей свитой. Многие при этом упали на колени и склонились в глубоком поклоне. Было видно, что мальчика-царя любят и боготворят. Это проявление народного поклонения египтян своему царю поразило Саню. Он привык к довольно демократичным нравам Селевкидов, которые относились к своим царям с уважением, но без особого раболепия. У Селевкидов царская власть была построена по македонскому образцу с большой примесью демократии. Хотя, формально царь и являлся абсолютным монархом, но фактически от правителей провинций тоже зависело довольно много. Поэтому, у правителя Селевкидов не было полного контроля над провинциями, а сила его власти во многом зависела от личных качеств самого царя.

Тут же в глазах простых горожан, буквально, светилось рабское поклонение Птолемею, как божеству. Позднее Кимон разъяснил Сане эти странности в поведении аборигенов. Для египтян Птолемей был потомком богов. Да, и сам он был, практически, богом. Тут Птолемеи пошли по проторенной ранее дороге. Еще фараоны древнего Египта объявили себя богами. И теперь македонские завоеватели взяли на вооружение эту идею. Ведь, если царь является богом, то его власть довольно крепка. Теперь стала понятна та неприязнь, которую местные жители чувствовали к иностранцу Скопасу.

— Однако, его божественное происхождение не смогло уберечь Птолемея Пятого от переворота! — хмыкнув, произнес Саня, слушая пояснения Кимона.

— Египтяне бы с тобой не согласились! Они бы сказали, что Птолемей спасся и получил твою помощь именно потому, что он бог! — возразил Кимон, улыбнувшись в ответ.

— Пожалуй, ты прав! Фанатики никогда не дружат с логикой! — сказал Саня, согласившись со своим казначеем.

Затем был устроен праздник в честь чудесного спасения Египта от ига узурпатора. Гуляли все и селевкидские воины, и келесирийские добровольцы, и жители столицы. Кстати, Кимону удалось выторговать у Аристомена значительную сумму в качестве выкупа за Александрию. Из этих денег всем воинам Селевкидов были выданы премии. Кроме того, все воины получили жалование за два месяца. Это очень сильно подняло и без того высокий боевой дух войска.

После праздника Аристомен начал решительно укреплять власть Птолемея Пятого. Начала формироваться новая египетская армия. Были разосланы во все стороны света вербовщики, которые стали набирать наемников. Ведь, в ходе этой смуты враги на границах Египта довольно активно зашевелились, рассчитывая оторвать кусок от ослабевшей страны. Кроме этого, было решено устроить образцово-показательный суд над Скопасом и его приспешниками. Выдающихся представителей греческих государств, которые находились в тот момент в Александрии, и в том числе этолийских послов, пригласили присутствовать на суде в роли заседателей, чтобы весь греческий мир увидел доказательство того, что Скопас осужден по закону. Скопас вместе с соучастниками и родственниками был приговорен к смерти и отравлен. При этом, всячески подчеркивалась законность власти Птолемея Пятого.

Видимо, вскоре после этого Аристомен решил, что настало время отпраздновать совершеннолетие юного царя. Хотя, ему было всего двенадцать лет, но, разумеется, Египту как можно скорее был нужен царь, обладающий персональной властью, пусть даже с некоторой натяжкой. В Александрии состоялась церемония вступления правителя на престол (по-гречески — анаклетерия). Придворные занялись приготовлениями к объявлению Птолемея полноправным царем. Ведь, если люди будут думать, что царь стал совершеннолетним, то его власть укрепится. Церемония задумывалась с египетским размахом и небывалой пышностью. Для Пятого Птолемея выбрали прозвище Теос Эпифан («Явленный Бог»), к которому иногда в официальных документах прибавлялось второе прозвище — Эвхарист («Благодатный»). После греческой анаклетерии последовала еще одна церемония. В древней столице Мемфисе египетские жрецы провели обряд венчания маленького царя на царствование, как приличествовало египетскому фараону. Это была очередная зрелищная мера, чтобы обеспечить верность египтян иноземным владыкам.

После всех коронационных торжеств Птолемей Пятый выполнил свое обещание перед царем Александром. В торжественной обстановке сдобренной пышными церемониями, был заключен договор с царством Селевкидов. Ну, любят египтяне все эти поражающие воображение церемониалы. Лучше бы деньги на что-то полезное потратили! По договору державе Селевкидов передавались во владение все земли провинции Келесирия и Синайского полуострова в качестве дара. Кроме этого, остров Кипр становится зоной влияния Селевкидов, которые могут собирать с него дань. В дополнении к вышеизложенному, заключался вечный мир и союз Птолемеев и Селевкидов.

Теперь можно было возвращаться домой. Саня поймал себя на мысли, что думает об Антиохии, как о своем родном городе. Он улыбнулся своим мыслям. Этот шумный город, построенный в землях Азии по греческому образцу, успел стать родным. И еще, там его ждала любимая супруга и будущий ребенок.

— Пора домой, — прошептал царь Александр правитель царства Селевкидов, — Война окончена!