— Я опережала Лату на три цикла, но мы общались с ней во время каникул, когда она приезжала в наш дом. Хотя я бы с удовольствием избежала некоторых горячо любимых ею шалостей, — улыбнулась женщина воспоминаниям.
— Шалостей? — глаза Барека расширились от удивления.
— Да, ваша мама любила пошалить. Разве вы этого не знали? — Барек медленно покачал головой. — Ну, ее любимое время баловства, это когда ты еще не совсем проснулся. Я до сих пор по утрам иногда проверяю солонку. Лучше заранее убедиться, что она плотно закрыта.
— Она раскручивала ее?!
— О да, — Джасинда широко улыбнулась. — Признаюсь, обычно это было в отместку за то, что я укорачивала покрывала на их с сестрой постелях, но все же…
— Я никогда не слышал об этом.
— Да, у нас, матерей, должна быть определенная репутация, которую мы всеми силами обязаны поддерживать. Но иногда нашим детям приходится узнавать о нас совсем непривычные для них вещи… — Джасинда благодушно пожала плечами, а ее улыбка не потускнела. — Она также любила фотографировать, когда ты выглядел не лучшим образом.
— Она что? — Барек не смог скрыть своего потрясения.
— О, нет, нет, ничего страшного, — быстро успокоила его женщина. — Однажды я пробовала новую косметическую процедуру, — она проигнорировала потрясенный взгляд Барека, — грязевую маску для волос, — Джасинда усмехнулась и покачала головой. — Мои волосы были покрыты грязно-зеленым маслом, и Лата тут же сделала этот ужасный снимок. Мне пришлось заплатить ей 100 кредитов, чтобы заполучить его обратно.
— Она шантажировала вас?!! — Барек не мог в это поверить.
— Разумеется, она так и сделала. Причем с самой милой и очаровательной улыбкой на лице. Ваша мама умела держать марку. Вы сомневались в этом? — женщина бросила на него любопытный взгляд. — Вы же знаете, она была лучшей выпускницей в Академии. Она могла выглядеть милой и невинной, но была весьма сильной и мудрой женщиной.
— Я так мало о ней знаю, — слова непроизвольно слетели с его губ. — Я всегда думал, что…
— Что? — спросила Джасинда, склонив голову набок.
— Это из-за моего отца…
— Что все это досталось ей даром? — Джасинда вдруг почувствовала, что злится на то, как мало Барек знает о своей матери. —
«
Принц напрягся.
— Все занимаемые мной должности я заслужил своей преданностью делу, мадам Мичелокакис, — голос Барека был таким холодным и по-королевски твердым, что Джасинда невольно поставила его рядом с королем, который значительно проигрывал в этом сравнении.
— И все же вы сомневаетесь, что вашей маме пришлось много добиваться самой? Задолго до того, как она стала королевой… до того, как ее причислили к «королевской крови»? Ведь она была простой девушкой, когда ей заинтересовался принц Джотэм.
— Я… я никогда не думал об этом в таком ключе.