— Вы узнали себя? — спросил Ахметов. Я кивнула, не понимая, к чему клонит.

— А слова?

— Нет.

— Это запись сделана во время последнего сеанса гипноза. Вы вернулись в тот день, когда все началось десять лет назад, и повторили то, что сказали тогда. Ваша мама, естественно, не поняла ни слова и очень испугалась за вас, а вы не смогли понять ее, потому что на какой-то момент забыли русский. Отсюда ваш страх и последующий обморок.

— Из всех иностранных языков я знаю только английский. Может быть, вы внушили мне что-то или использовали синтезатор речи?

Мысли одна бредовее другой рождались в моей голове. Я почти почувствовала себя то ли жертвой заговора или розыгрыша, то ли Джоном Нэшем* только без его выдающихся способностей. Надеюсь, этому найдется разумное объяснение.

— Зачем? — спокойно спросил Ахметов. — Если вы сомневаетесь в моей честности, я могу показать вам все записи наших сеансов. Поймите, я не провожу эксперимент, моя задача помочь вам.

— Тогда объясните мне, что это? Переведите эти фразы, потому что я ничего не поняла.

Я повернулась к мужчине, ожидая продолжения. Он не опустил глаза и ответил:

— Вы радовались новому дню, прекрасной погоде, несмотря на то, что уже наступила осень. Говорили о каком-то Сергее, с которым договорились встретиться в полдень.

Все, что угодно психолог мог придумать, но об однокласснике он не знал. Это стало последней каплей. Я без сил опустилась на кушетку и вцепилась руками в сумочку, чтобы скрыть дрожь во всем теле.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросила я.

— Это греческий, но его не смог понять даже мой друг Костас. Знаете, почему? Потому что на этом диалекте люди не говорят уже несколько тысяч лет. Подумайте, откуда вы можете знать язык, которым владели греки в III веке до нашей эры?

Мужчина был серьезен. Я все ждала, когда он скажет «шутка, я просто испытывал вашу выдержку», но выражение его лица не менялось. Он словно ждал от меня ответ на поставленный вопрос.

Этого просто не может быть, потому что так не бывает! Я бы посмеялась над его словами, приняв их за глупый розыгрыш, если бы не серьезность в голосе Ахметова, если бы неделю назад о том же мне не говорил Ник. Почему он так уверен, что мы были знакомы с ним в прошлой жизни? Это не было похоже на простое совпадение.

— Мы не в Индии, чтобы верить в подобное, — выдавила из себя.

— И все же, — он сделал паузу, — представим на мгновение, что это правда. Ваша история, по всей видимости, началась в Греции. Жители этой страны тоже верят в переселение душ. Они значительно проще воспринимают подобное. Например, Костас, несмотря на присущий ему скептицизм, довольно быстро принял эту идею.

Мысли, образы, слова — все закончилось в диком водовороте, грозившем затянуть меня на самое дно. Я была на грани обморока. Ахметов заставил меня выпить какие-то таблетки, но то, о чем он говорил позже, все равно плохо отложилось в моей памяти: что-то о том, что мне нужно время, чтобы принять сказанное им, о методе регрессивного гипноза, который позволит заглянуть в мое прошлое.

Все это просто не укладывалось в голове. Мне нужно было время, чтобы обдумать услышанное и решить для себя, верить или нет. В первом случае я должна была принять абсурдную, псевдонаучную теорию о переселении душ, во втором посчитать все совпадением, игрой сознания или первыми признаками потери рассудка. Оба варианта меня не устраивали. Не представляла, как жить с этим дальше. Может быть, правы были родители, лишившие меня этих воспоминаний?

Самое страшное, что я не могла даже ни с кем поделиться этими переживаниями. Отец и мама начнут переживать и будут молчать как партизаны, я их знаю. Андрей — скептик до мозга костей, даже в большей степени, чем я. Без доказательств нет смысла начинать разговор. Сережа выслушает, но тогда получится, что я вспоминаю о нем лишь в те моменты, когда мне плохо. Нет, пусть строит свою жизнь. Он заслуживает счастья. Подруг у меня не было с детства. Я никогда не задумывалась об этом раньше. Всем, даже самым сокровенным, была вынуждена делиться с врачами. Какие могут быть девичьи секреты?