… И вот послышался шлепок и Вася упал. Эти двое заржали и пошли. Вася растерянно сел и стал шарить по снегу. Очки. Потом он подобрал пакет и побрел прочь, даже не отряхнувшись…

«Вот не урод ли я?» — билась мысль. Я все вспоминал вчерашний вечер. Как поступить надо было? Наебнуть этим тварям надо было. Эх, мысли дельные почему-то приходят всегда позже.

В технаре я стал ходить в качалку. Надоело, до смерти надоело, быть хлипким. А времени (теперь) свободного — вагон Хотя я не сразу, ой не сразу оформил эти свои мысли в действия.

Что меня тогда толкнуло к Палычу, физруку нашему, зайти? До сих пор не понимаю. Как будто вел кто-то. Ведь и до этого пытался. Все какая-то робость, что ли нападала. А в тот раз, я не очень и помню, как дошел до спортзала. Помню к двери подошел, стоял, стоял. Вздохнул и толкнул ее. Палыч сидел за столом, ставил оценки в наш журнал.

— Сейчас отдам, — сказал он, не глядя на меня.

Следом зашла Вика Савелова. Староста наша. Недоуменно поглядев на меня, она встала рядом. Физрук вывел последнюю цифру и, закрыв журнал, повернулся к нам. Вика взяла журнал и вышла.

— Ну, а тебе чего? — спросил Палыч.

— Я… это… там, ну, записаться хотел, — пробормотал я.

Физрук взял стакан с чаем, отхлебнул.

— Куда, в партию? — сощурился он.

— В секцию, — пояснил я угрюмо, ожидая такой реакции.

Он оглядел меня.

— Так мы тут, вроде, шахматами не занимаемся, — ответил он, видимо не впечатленный увиденным.

— Я покачаться хочу, — уже почти прошептал я.

— Ты? — с недоверием оглядел он меня, и повернулся к столу.

— Ладно, — он достал какой-то журнал. — Расписание на двери. Как фамилия?

— Марков, — ответил я облегченно.