Умываюсь холодной водой и беру в руки телефон. Пишу Айдарову сообщение, пока жду ответ, кажется что начинаю сходить с ума.

"Я отправил к вам охрану, они проследят, чтобы вы не покидали территорию дома" — руки начинают дрожать и из пальцев выпадает телефон. Все плохо. Все очень плохо.

Айдаров не приезжает ночью. Я ворочаюсь в кровати до четырех утра, жду, надеюсь, после начинаю психовать… Еще позже жутко переживать. Он бы приехал. Если бы все было хорошо, он бы обязательно приехал.

Накинув на себя халат, выхожу из комнаты. Иду в комнату, где спит Ди и слегка приоткрыв дверь прислушиваюсь. Подруга ровно дышит, спит и, наверное, видит сны. Вот только я ни черта не могу заснуть. Вся эта информация, которую я знаю, никак не дает успокоиться. Чувство вины перед подругой, беспокойство о муже… Сердце снова заходится в диком танце.

Возвращаюсь в свою комнату, сажусь на кровать и подтянув колени, достаю из-под подушки телефон. Сердце замирает на секунду, а после начинает сильно биться. На экране высвечивается непрочитанное сообщение. От Айдарова.

«Спишь?»

«Нет, жду тебя»

Отправляю в ответ и сжимаю телефон сильнее. Пускай позвонит. Пускай позвонит.

И через секунду мой телефон вибрирует в руке. Айдаров как будто меня услышал.

— Привет, — мне хватает одного слова, чтобы понять, насколько он устал. Прижимаю телефон сильнее к уху.

— Привет, я соскучилась.

Я не видела его несколько дней и сегодняшней встречи на десять минут мне ужасно не хватило. И короткого поцелуя. Этого было ничтожно мало. Я хочу, чтобы он сейчас был рядом. Со мной. В этой кровати. Чтобы я могла лежать на его груди и задавать ему вопросы. Слышать как он смеется над моими словами, по-доброму смеется. Например, когда я ему говорю, что не понимаю жен его партнеров. Зачем покупать сотую шубу в гардероб, если на эти деньги можно открыть приют для животных и сделать доброе дело? В прошлый раз Айдаров спросил что мне мешает сделать это доброе дело. И я действительно подумала, а что собственно мне мешает? На моем ноутбуке уже есть подробный план, как и что я хочу сделать. Я хотела показать его мужу, как только он вернется. Возможно, у него бы были какие-то советы.

— Я тоже, малыш, — на губах появляется улыбка, как только слышу «малыш». Из его уст и его голосом это слово приобретает новый смысл.

— Ты не приедешь? — Мой голос звучит расстроено, и я ничего не могу с этим сделать.

— Пока что не могу, я еще не все дела закончил.

— А когда сможешь? Несколько часов назад сюда приехало пять машин с охраной. И только не говори мне, что мне не о чем переживать.

— Как только решу все вопросы. Если бы не было о чем переживать я бы отправил три машины с охранной, — Айдаров усмехается, по голосу слышу.

— Ты мне не скажешь, что происходит, да? — Откидываюсь назад на кровать, накрываюсь одеялом. Без Рустама рядом мне холодно и одиноко.

— Эта информация тебя не успокоит, ты не сможешь никак и на что повлиять. Так что, да, я не скажу.

Сжимаю телефон сильнее. От его слов не становится лучше.