– Чую, как смердят твои орешки, – проворчал агент, невольно отметив: а брат не изменился. Такой же порывистый, с ослепительной белозубой улыбкой, острый на язык. И внешность отчего-то не менял. Словно в зеркало смотришь на себя: помолодевшего, живого, с гладким чистым лицом без единой морщины.
Они всегда были похожи: оба жилистые и носатые, кареглазые и черноволосые, смуглые. Разве что Игорь чуть ниже, да черты лица резче. Но родство чувствовалось сразу, с первого взгляда. И одновременно братья Мироновы различались как день и ночь. Старшего будто солнце поцеловало: одарило веселым нравом и порывистостью, безумством авантюриста и любовью к жизни. Младший – прямая противоположность: хмурый и вдумчивый, рассудительный, местами мрачный.
Впрочем, разделяло их иное. Одному повезло, другой родился с Синдромом. Первый искренне наслаждался существованием, второй боролся за него… и проигрывал, судя по тому, что выглядел намного старше брата, появившегося на свет на пять лет раньше.
– Фу, как вульгарно! – расхохотался Алексей. – Но я серьезно, когда в твою нору в последний раз заглядывала женщина? Мужчина? Пойми меня правильно, я не против, но сам предпочитаю класть шары в лунки… ха-ха… глуповато, конечно, и довольно старомодно, сейчас вообще принято заниматься этим в Нейронете. Говорят, ощущения незабываемые: полное физическое и мысленное слияние, духовное единение… Но знаешь, что я тебе скажу? Бред! Лучше живой бабы с мощными сиськами ничего не придумали. А душевное единение палка о двух концах. Вдруг дуре противно? Или мечтает о другом? Брр…
Брат поежился и передернул плечами, умудрившись плеснуть на ковер виски. Игорь же скрипнул зубами, подавляя приступ ярости. Рано или поздно Алекс проболтается.
– Ты пришел, чтобы обсуждать мои сексуальные предпочтения?
– Просто поддерживаю разговор, – ухмыльнулся старший. – О чем там мужики разговаривают?! Баб обсудили. Футбол… э-э-э… честно говоря, не люблю. Ну, какой интерес наблюдать за беготней роботов? У кого машины круче, тот, естественно, и побеждает. С людьми гораздо интереснее.
– Алекс.
– Авто?! Ты еще ездишь на той желтой развалюхе? Не спорю, экземпляр коллекционный, с одним из первых двигателей-сердец на нанотрубчатых3 мускулах. И таких больше не будет, «Форд» загнулся вместе с Северной Америкой. Но я бы подобрал что-то новее, послевоенное, тогда нейронных интерфейсов не существовало, а безопасность на порядок выше.
– Алексей!
– Стоп, я кажется угадал! Точно-точно, политика! Слышал, Независимый Космокорп пытается оттяпать у Планетарного Управления центральный пакет акций на орбитальный подъемник? Как по мне, пусть забирают, лишь бы не тянули лапки к Лунной Дороге и Шахтам, иначе сырье резко вырастет в цене… Ты что-то говорил?
Бесконечный поток слов, наконец, иссяк. Старший Миронов, будто лишь сейчас заметил свирепое выражение на лице Игоря. Но не смутился, развеселился еще больше.
– Что. Тебе. Нужно, – раздельно произнес Игорь. Зорко углядел у кресла пару пустых бутылок, заметил слишком уж расширенные зрачки Алекса и понял – кроме спиртного наелся и какой-то наркотической дряни. Это отчего-то взбесило больше всего, недоумение сменилось испепеляющим гневом. Нестерпимо захотелось вышвырнуть пьяного дурака прочь и лечь спать.
– Проходил мимо. Дай, думаю, навещу любимого брата. Сколько мы не виделись? Два года? Три?
– Три.
– Вот, – с удовольствием подхватил старший. – Никуда не годиться. Разве таковы должны быть родственные отношения?! Нет, я понимаю, теперь в ходу разные штучки типа программы Удаленного Воспроизводства, детей из пробирок, и обычных семей почти не осталось. Но мы-то с тобой выросли как раз в традиционной: с отцом и матерью, квартирой и машиной, котом. Могу же я хоть иногда проявить заботу к младшему брату?
– Нет, – брезгливо скривившись, отрезал Игорь.
Алексей хотел по инерции ляпнуть еще что-то, но натолкнулся на взгляд агента и осекся. На подвижном лице проступило огорчение. Старший нахмурился, поставил бутылку на столик и медленно встал, заметно покачнулся, чем укрепил подозрения младшего.